-  Видала, матушка? - завопили бояре. - Все, как царский сплетник баял вчера!

    -  И царя-батюшку он похитил!

    -  Нету кормильца нашего!

    -  Нету родимого!

    -  Казнить лиходея!

    -  Сначала я хочу царского сплетника услышать! - оборвала увлекшихся бояр Василиса.

    -  Извини, царица-матушка, - поклонился ей в пояс Федот, - вряд ли от него сейчас толк будет. Он вчера, видать, так хорошо боярство отмечал, что его сейчас лучше не тревожить. Он и в тюрьму-то согласился ехать, чтобы вокруг не галдели и дали ему там толком отоспаться.

    -  Согласился? - невольно усмехнулась царица.

    -  Ну да. А ежели бы не согласился, плохо б нам пришлось.

    -  Быть по сему. Вези его в тюрьму, Федот, в темницу самую надежную определи. Пусть проспится. И поставь на охрану команду своих самых надежных стрельцов. Никого к темнице не подпускать, кроме меня. Всех, кто к ней приблизиться посмеет, в шею гони.

    -  Но, царица… - застонала боярская дума.

    -  Боярина без царя судить нельзя! А в отсутствие царя его судить можно только полным составом боярской думы! - отрезала Василиса. - А у вас здесь далеко не полный состав.

    -  Так это мы мигом…

    -  И боярин должен иметь возможность отвечать на поставленные вопросы, - добавила царица. - Вези его, Федот, в тюрьму. Ты, я надеюсь, все понял?

    -  Все понял, матушка.

    -  Исполнять! - властно приказала Василиса.

    -  Слишком уж ты добрая к татям, царица! - не выдержал боярин Буйский.

    -  Добрая, злая… главное, за кем армия, - мрачно сказала царица. - Козьма, - обратилась она к боярину Кондыбаеву, - поднимай войско! Ежели кто из бояр смуту затеять посмеет, вязать и к Малюте в пыточную волочить либо казнь вершить на месте без суда и следствия по законам военного времени. Страже стрелецкой, - повернулась царица к боярину Засечину, - усиленные наряды на улицах нести, и любую смуту, особливо со стороны бояр…

    -  Но, царица-матушка… - протестующее взревел стрелецкий воевода.

    -  Лишаю тебя воеводства! - рявкнула царица. - Федот! Городскую стражу и разбойный приказ под твою руку отдаю!

    -  Есть! - вытянулся сотник.

    -  А ты, Буйский, чтоб к полудню боярскую думу в полном составе в палатах царских собрал. Не соберешь, пеняй на себя. Я не Гордон. Скипетром никого охаживать не буду. Боярскую шапку долой, удел в казну, голову на плаху. Козьма, уделы боярские обложить войсками со всех сторон!

    -  Будет сделано, царица-матушка, - кивнул войсковой воевода. - Без твоего приказа никто из них со своего подворья носа не высунет, кроме тех, кому на заседании боярской думы быть. Ну, чего ждете? По домам, бояре, вас здесь только к полудню ждут.

    Как только ропщущие бояре покинули царский двор, Козьма Кондыбаев склонился к уху Василисы:

    -  Как бы чего не вышло, царица-матушка. Под моей рукой войск, конечно, много, но и у них людей хватает.

    -  Знаю. Обложить лишь те уделы и подворья, что ближе к Великореченску. Силы не распылять.

    -  Так ить с дальних уделов подтянуть могут.

    -  Что предлагаешь?

    -  Гордона искать надо.