-  Издеваешься? - разозлился Гордон, - Да во всем моем государстве столько народу не наберется. Малюта, тебе сегодня повезло. Готовь испанские сапоги.

    -  Слушай, царь, - поморщился Виталий, - не помогут тут ни сапоги, ни дыба, ни каленое железо. Ничего не поможет.

    -  Это еще почему?

    -  Потому что, как бы складно я ни врал, ты все равно не поверишь, а если правду расскажу, и подавно. Я и сейчас вишу тут на цепях и не могу понять, во сне я или наяву? Такого со мной еще никогда не было. Рассказать кому - бред! Никто не поверит. Не, все равно ничего не получится.

    Гордон взял видеокамеру, задумчиво повертел ее в руках.

    -  А ты попробуй, - предложил он, - может, и получится. Эй, табуретку сюда!

    Палач тут же поставил перед державным табуретку с дыркой посередине. Царь заглянул в отверстие, увидел торчащий оттуда кол и кротко дал палачу в ухо.

    -  Идиот! Табуретку для меня, а не для узника!

    Стрельцы поспешили подсунуть под седалище царю-батюшке кресло, он примостился на нем напротив Виталия и приготовился слушать.

    Терять юноше все равно было нечего, и он начал рассказывать. Все без утайки. Все, что произошло с ним за эти сумасшедшие дни. И что интересно, Виталий видел по глазам державного, что он ему верит. А как только юноша дошел в своем рассказе до Вани Лешего, Гордон тут же приказал всем стрельцам, кроме сотника, покинуть камеру. Писарь едва успевал строчить, конспектируя исповедь корреспондента. Из-под гусиного пера во все стороны летели чернильные брызги.

    -  Да, забавную историю ты мне рассказал, Лексеич. Не все, правда, понял. Как, например, понять терем в русском стиле? Ну я про тот терем, где ты с чертями встретился? Что, есть еще какой-то стиль?

    -  Конечно. Ренессанс, готический, ампир…

    -  Да, вампиры нас достали. Много в последнее время здесь развелось нечисти поганой, иноземной. Жалобы на них уже не раз поступали. Ну с чертями все ясно. На чертову мельницу тебя занесло. Редко кому оттуда живым уйти удавалось. Знатный ты витязь, раз сумел отбиться.

    -  Так я до академии воином был. В армии служил. Спецназ. Много чему научили.

    -  Парашка твоя тоже девица странная. Непростая девка, ой непростая. Околдовала тебя, видать, потому и в драку с моей стражей ты с дуру ума полез. Все равно многое непонятно мне. Ясно только, что какая-то неправильная у тебя Русь… ну та, в которой Рамодановск. Как ты сказал? «Доведет тебя дорожка дальняя до места заветного»?

    -  Ага. Так эта мадам и сказала.

    -  И с этим понятно. А вот из того, что ты мне тут про Рамодановск рассказывал, многое не понял, - честно признался царь.

    -  А ты спрашивай, объясню, - предложил Виталий.

    -  Что такое редакция, в которой ты служил?

    -  Ну средство массовой информации. Газету мы там выпускаем.

    -  Что такое газета?

    -  Буковки на листке. Все последние новости туда заносятся, люди читают и узнают, что в мире вокруг интересного происходит.

    -  Так ты все-таки писарь, выходит?

    -  Ну типа того. Я ж говорю, криминальную хронику в нашем еженедельнике веду. Вот, - скосил Виталий глаза на наручные часы, вместе с рукой прикованные к стенке, - наградили недавно за разоблачение группы опасных преступников.

    -  Так, опять не понял. Тогда ты, выходит, из стражников, а не из писарей.