-  Сейчас придет державный, сокол наш ясный… чтоб ему! Сам все объяснит.

    -  Докатилась Расея! Басурмане поганые уже в боярскую думу без зазрения совести лезуть…

    -  А вы слыхали? Прошка - писец пропал. Пошел с царем-батюшкой шпиёна иноземного допрашивать и сгинул.

    -  Ну пропал и пропал. Нам-то что? Ты не вздумай державного об ём спрашивать. У царя-батюшки, я слышал, с утра настроение и так не ахти. Достанется нам на орехи.

    -  Сейчас опять чаво-нибудь требовать будет.

    -  Может, случилось чего?

    -  Да кто ж его знает?

    -  А я думаю, просто вожжа под мантию попала. Чай, не впервой. Не с той ноги встал. Не в духе, и все!

    -  Как бы как в прошлый раз не получилось, - Тучный боярин потрогал шатающийся зуб.

    -  Да, рассерчал он надысь крепко. Три посоха об нас обломал, а потом скипетром охаживать начал. Потом его пришлось кузнецам в перековку отдавать. Дугой согнулся.

    -  Ас чего все тогда началось? Я ить первый от него посохом словил, в дальнейших дебатах не участвовал. Ничего не помню. Так чего было-то?

    -  Неужто забыл, Буйский? Мы ж ему, родимому, в пятистах золотых на какую-то пищаль иноземную отказали.

    -  Что за пищаль?

    -  Аглицкая, мудреная. Винто… винторе… короче, бают, что в ей ядро с винтом. Мы ему: царь-батюшка, на фига нам ядро с винтом за такую цену? Ну тут он и осерчал.

    -  Да-а-а… грозен наш царь. А ну как и сейчас за старое возьмется?

    -  Да-а-а… в сердцах запросто зашибить может. Пора посохи прятать.

    -  Пора.

    -  Пора.

    Шушукающаяся группа бояр взялась заталкивать под лавки свои посохи. Глядя на них, начали прятать посохи и остальные члены боярской думы. Тут с грохотом распахнулись двери, открытые явно ударом ноги. Стрельцы, уже привыкшие к эффектному появлению царя-батюшки, своими телами смягчили удар створок дверей о стену и даже умудрились при этом остаться в живых. В тронный зал вошел мрачный как туча царь Гордон. Рядом с ним семенила царица, поглаживая державного по руке, явно пытаясь утихомирить чем-то жутко разгневанного мужа.

    -  Владыка всея Руси царь Гордон и его супруга царица Василиса Прекрасная! - запоздало крикнул глашатай.

    Бояре торопливо распределились вдоль лавок и начали земно кланяться. Поднялся со своего стула и Виталий. Он отвесил царской чете приветственный полупоклон, решив, что этого с них достаточно. Ползать на коленях и биться лбом об пол царский сплетник не собирался.

    Царь, в лучших традициях придворного этикета, помог царице усесться на трон, плюхнулся с ней рядом на свое кресло, обвел тяжелым взглядом затрепетавшую боярскую думу и сердитым жестом скипетра предложил им сесть. Лавки жалобно заскрипели под тяжестью боярских тел. В тронном зале воцарилась напряженная тишина.

    -  Ну бояре мои верные, - нарушил тишину Гордон, - что в царстве-государстве моем хорошего творится, что плохого? Буйский, ты у нас глава боярской думы. С тебя и начнем. Докладывай.

    С лавки поднялся тучный господин в высокой боярской шапке.

    -  Слава богу, - истово перекрестился он, - все хорошо в твоем царстве-государстве, царь-батюшка. Мудро ты правишь нами, - Буйский невольно потрогал свой шатающийся зуб, - справедливо, по совести.

    -  Садись.