Оттуда пешком через заснеженные переулки добрались до автобусной станции в Хёвике. И лишь около половины второго сели на экспресс до Бейтостёлена, куда их просил приехать Микаель. Там находился летний домик, где они могли спрятаться и выработать план действий.

По совету Микаеля, Томми избавился от телефона. Ведь мобильник можно отследить, даже если он выключен. Поэтому по дороге к автобусу Томми выкинул его в сугроб.

Надежнее всего ехать автобусом – так сказал Микаель. Пограничные пункты, аэропорты, а может, и железнодорожные станции охранялись. А вот вероятность, что полиция держит под контролем автобусы‑экспрессы, достаточно невелика. В одном только Эстланне их огромное количество.

Когда автобус остановился в конце маршрута, дул холодный ветер со снегом. Они вышли, снег захрустел под ногами. Из багажа у них была только сумка Ширы, которую она повесила на плечо.

Все четыре часа поездки экспресс был почти полон. Много раз они слышали, как пассажиры возбужденно говорили о бомбах, взорванных в ословском метро, но расспрашивать не решились – не хотели привлекать внимание. Если даже Томми пока и не объявлен в розыск – это лишь вопрос времени.

Сейчас кучка пассажиров стояла возле шофера, который выгружал из багажника рюкзаки и лыжи.

Они стали чуть в стороне и огляделись. Стоянка хорошо освещена. Совсем рядом лыжные подъемники и торговый центр. Повсюду виднелись освещенные окна коттеджей. На центральной улице – нескончаемый поток автомобилей и по‑зимнему одетых людей.

Долго ждать не пришлось. Старый темно‑синий «вольво», за рулем которого сидел Микаель, подъехал через несколько минут и остановился позади автобуса. На Микаеле были синие защитные штаны и толстый вязаный свитер. Он быстро кивнул Шире и открыл пассажирскую дверь.

Первые несколько минут все трое молчали – слишком много впечатлений, причем тягостных. Никто не знал, с чего начать. Томми чувствовал и огромную усталость, и напряжение.

– Что произошло в Осло? – немного погодя спросил он. – Ты что‑нибудь слышал?

Он сидел впереди, рядом с Микаелем. Шира – сзади.

– О чем? – в свою очередь спросил Микаель.

– Пассажиры говорили о бомбах.

Микаель покачал головой, сосредоточенно глядя на дорогу.

– В коттедже есть радио и телевизор, – сказал он. – Приедем и посмотрим.

– А почему в машине нет радио? – спросил Томми.

– Понятия не имею, – ответил Микаель. – Она прокатная.

Они ехали теперь по неосвещенным дорогам. Встречных машин становилось все меньше. Свет из коттеджей, разбросанных по склону, падал на снег.

– Куда мы едем? – спросил Томми.

– В коттедж, который я снял, – ответил Микаель.

Он был какой‑то окаменевший, притихший.

– У кого снял?

Микаель повернулся к Томми.

– А это имеет значение?

– Да в общем, нет. – Томми оглянулся на Ширу. Та с серьезным и задумчивым видом смотрела в боковое окно.

– Далеко еще? – спросил Томми.

– Нет, – ответил Микаель. – Скоро приедем.

*

Через четверть часа они припарковались возле мореного черного сруба с резными балками и крыльцом, обшитым изнутри и снаружи тесом.

Снег уже валил вовсю. Пройдя всего несколько метров до крытого крыльца, они с ног до головы побелели.

Внутри коттедж оказался комфортабельной квартирой. Если б не рубленые стены, точь‑в‑точь новая современная квартира западного Осло.

Микаель провел их в гостиную. Шира села на один из двухместных диванчиков, что стояли по обе стороны от овального стеклянного столика.