Томми тоже не имел ни малейшего желания говорить. Ужасное недоразумение, подумал он. Что за недоразумение?

Несколько минут ехали в молчании. Томми смотрел на плоскую каменистую пустыню, где тут и там строились жилые массивы. Вдоль шоссе поднимались серые кирпичные стены. От зноя безоблачное небо подернулось дымкой.

– Принц Ясир попросил отвезти вас в отель «Интерконтиненталь» и позаботиться, чтобы вам предоставили номер и все, что вы еще пожелаете, – сказал доктор Абу‑Наср. – Впрочем, если захотите, вы можете вылететь домой сегодня же ночным рейсом. Или завтра. Решайте сами. Принц Ясир охотно встретился бы с вами лично, но он уехал в Эр‑Рияд. – Доктор Абу‑Наср бросил взгляд на Микаеля, затем обернулся вполоборота к Томми: – Постарайтесь забыть об этом. Им просто нужно было убедиться, что за вами ничего нет, – улыбнулся он.

That you were clean – так он сказал.

Clean? – подумал Томми и закрыл глаза. Все, чего он хотел сейчас, – это мягкая постель, тишина и покой.

51

Микаель стал уже почти прежним, когда через два часа после отлета из Джидды им подали горячий завтрак. Было четыре утра – странное время для обильной горячей трапезы, но кусочки цыпленка в соусе карри с рисом и овощами были вкусными. Даже у Томми проснулся аппетит. Улыбающиеся радушные стюардессы, маленькие бутылочки вина, которые стали разносить, как только самолет покинул воздушное пространство Саудовской Аравии, – все это сотворило чудо.

Они попросили доктора Абу‑Насра отвезти их прямо в аэропорт. Ни Томми, ни Микаелю не хотелось задерживаться в этой стране ни на минуту, хотя им предложили бесплатно переночевать в одном из лучших отелей Джидды. Прочь отсюда – чем скорее, тем лучше.

Доктор Абу‑Наср отвез их в аэропорт, где оба еще пять часов ждали вылета, назначенного на 1.40 ночи. Пока они дремали в обшарпанном терминале, Микаелю позвонил сам принц Ясир. Томми понял, что беседа состоялась особенная, потому что, прижимая трубку к уху, Микаель покраснел как рак. Потом он объяснил, что принц Ясир принес ему искренние извинения. Буквально рассыпался в любезностях и выразил надежду, что это ужасное происшествие и недоразумение не омрачит их дальнейшее сотрудничество. Если он может хоть что‑то для них сделать, неважно что именно, пусть только скажут – и он лично позаботится обо всем.

Томми не знал, что думать. Единственная мысль билась у него в голове: как можно быстрее уехать из этой пустынной страны.

Через три часа они сели в самолет, в бизнес‑класс. Доктор Абу‑Наср и об этом позаботился.

– Я по‑прежнему ничего не понимаю, – сказал Томми после завтрака, когда они сидели каждый со своим стаканом красного. Из‑за турбулентности пришлось пристегнуть ремни, а стаканы держать в руках. Они только что вошли в зону неустойчивых воздушных масс, и самолет трясло так, что багажные полки над головой скрипели.

Микаель сидел, откинув голову на белую салфетку в изголовье кресла. Повернул лицо к Томми:

– Видимо, у них были какие‑то подозрения.

– Что за подозрения? Речь‑то шла не о подарочной бутылке водки.

Микаель задумчиво посмотрел на него. Потом слегка покачал головой:

– Что мы мошенники.

Самолет тряхнуло, и Томми свободной рукой вцепился в подлокотник. Они увидели, как по проходу бежит стюардесса – через несколько рядов от них какой‑то пассажир расстегнул ремень и порывался встать. Она усадила его, защелкнула ремень, а затем быстро вернулась на свое место и тоже накрепко пристегнулась.

– Не хватало только, чтобы этот чертов самолет навернулся, – сказал Томми. – Конец под стать путешествию. – Он быстро, между сотрясениями самолета, отпил вина и слизнул несколько капель, которые попали на руку.