Наклонясь ближе, он заглянул в серьезные запавшие глаза, потом опустил взгляд на жилистую шею и курчавые черные волосы на груди. Стрелка весов, на которые он только что вставал, показала 65 килограммов. Покидая Джидду, он, как и большинство саудовских мужчин, был полным, чуть ли не жирным и весил больше сотни кило. При росте метр восемьдесят он выглядел теперь сухощавым и серьезным молодым мужчиной. Аскетом. Под глазами залегли темные круги. Ребра и ключицы выпирали наружу. Окажись он в лагере военнопленных в какой‑нибудь нищей стране, никто бы не заметил разницы между ним и другими изможденными узниками. Единственное, к чему он привык, – перебитый нос. Он уже не помнил, какой нос был у него в предыдущей жизни.

Саид открыл холодный кран и смыл волосы, помогая себе рукой.

В последние две ночи ему снова являлась Нура. И оба раза утром он не хотел открывать глаза в час первой молитвы. Ему грезилось, будто они снова в родительском доме, но не дети, а взрослые. Она не произнесла ни слова, просто сидела рядом. Он лежал, свернувшись калачиком, а она гладила его по голове теплыми ладонями.

Саид вновь сосредоточился на своем отражении.

Сегодня он наконец получил приказ. Лично от Марвана Ханжура.

Все произойдет через три дня.

Он и еще два избранника – лысый и молодой парень, имени которого он не знал, – должны закончить последние приготовления. Разработать план и все скоординировать, снять друг друга на видео, чтобы впоследствии их чтили как мучеников. Снарядить взрывные устройства детонаторами.

Мать и та меня бы сейчас не узнала, думал он и все тянулся к своему отражению, так что нос уже почти касался стекла. Пройди я мимо нее по улице, она бы и внимания на меня не обратила.

Саид крепко зажмурился и стиснул зубы. Потом дважды глубоко вздохнул, подставил ладонь под холодную струю и напился.

Но сначала принц Ясир, думал он. Ты погибнешь вместе со мной.

*

Через два часа после того, как Шира легла спать, Саид встал. Бесшумно оделся и прокрался к выходу, с маленькой сумкой песочного цвета на плече.

Пешком спустился по лестнице, вышел на улицу, поглубже натянул шапку и двинулся вперед. На дорогу уйдет по меньшей мере час, но другой возможности нет. Брать такси слишком рискованно.

Быстро шагая по безлюдным тротуарам, он опять думал о том, что ему рассказала Шира. Что‑то здесь не сходится. Почему Микаеля и Томми забрали в Джидде в полицейский участок на допрос? Он не понимал, не мог найти мало‑мальски приемлемого объяснения. Но в одном не сомневался: вопреки утверждениям Томми, арестовали их не по ошибке. Саудовская полиция знает свое дело. Причина была. Но какая? И о чем их допрашивали? Шира не спросила, а Томми ничего об этом не рассказал.

Саид покачал головой, чувствуя, как ледяной ветер пробрался под одежду. Он озяб и прибавил шагу, пытаясь согреться.

И ведь это еще не все, думал он. Как только эти двое вернулись в Осло, к ним тотчас заявились полицейские из Службы безопасности. Тогда‑то он и отправил письмо от имени Democratic Movement against Islamic Terror. В чем бы они ни подозревали «Глобал кэпитал», письмо подозрений не убавит.

Но это лишь начало.

То ли еще будет.

Через пятьдесят пять минут он вышел с Хьиркевейен на Томас‑Хефтиес‑гате, быстро зашагал дальше и свернул влево на Бюгдёй‑алле. Еще несколько сотен метров – и он на месте.

Саид взглянул на часы – почти половина второго.

Три дня назад он уже побывал там и оставил в подвальном отсеке тяжелейшие улики. Вряд ли они их обнаружат.