Он через голову надел мне цепочку, которая всем весом легла прямо на декольте, и застегнул ее медленнее, чем было необходимо. Но я не жаловалась и не пыталась отойти.

Когда он закончил, то провел одним пальцем по моей спине, вдоль линии тонкой цепочки, вызвав легкую дрожь. Я со всем упорством старалась не податься назад к его ласкающему прикосновению. Вспомнив о своей ненависти. Потому что во мне несомненно было то чувство: всепоглощающий, бушующий огонь ненависти.

Я медленно повернулась, пока мы снова не встретились лицом к лицу. Он смотрел на ожерелье, и я тоже опустила взгляд, чтобы увидеть, что он на меня надел. Я резко вдохнула, когда свет отразился от моего серебряного корничелло.

– Дьявол знает, что ты отдаешь его мне?

Гнев не отводил глаз от амулета.

– Считай его заимствованным, а не дарованным.

– Разве ты можешь это сделать? Он не придет за тобой?

Прежде чем снова взглянуть на меня, он сделал вид, что оглядел каждый конец пустого коридора.

– Ты видишь, чтобы кто-то пытался меня остановить?

Я покачала головой.

– Тогда перестань волноваться.

– Я конечно же, не…

Когда я затихла, оставив ложь невысказанной, его рот скривился в тревожной ухмылке. Я тихонько вздохнула.

– Если ты так думаешь, это не значит, что так оно и есть. Перестань ухмыляться.

– И что именно, как ты думаешь, я считаю, это означает?

– Меня не волнует, что ты думаешь. Я просто решила проявить дружелюбие. И я просто терплю нашу нынешнюю ситуацию, пока не уйду в Дом Гордыни.

– Ты уверена?

– Да.

– Тогда скажи, что ненавидишь меня, что я твой злейший враг. А еще лучше скажи, что не хочешь меня поцеловать.

– Мне не интересно играть в эту игру.

Он выгнул бровь и застыл в ожидании, а я боролась с желанием закатить глаза от его самодовольства.

– Отлично. Я не хочу тебя целовать. Ты рад?

Искра осознания вспыхнула в его взгляде. Через секунду, но было уже слишком поздно, я поняла, что сделала; что он знал, в тот момент, когда слова сорвались с моих предательских губ. Он шагнул вперед, и я быстро отступила, натолкнувшись на стену.

Он наклонился, опираясь руками по обе стороны от меня, в его взгляде горел огонь.

– Лгунья.

Прежде, чем я выкопала себе могилу поглубже, его губы оказались над моими, пытаясь украсть мое дыхание и любое дальнейшее несогласие, так же легко, как он украл мою душу.

Девять

Его поцелуй поглотил и соблазнил меня. Как он и хотел. Он не был быстрым, напористым, и не разжигал во мне ненависть или ярость. Он был словно тлеющий уголь, говорящий о том, что вот-вот вспыхнет пылающий огонь. Мне он показался практически сладким – объятия были такими целомудренными, словно двое возлюбленных тайком украли их, пока никто не смотрел – до тех пор, пока он не поднял мои руки над головой и не прижал к стене за запястья. Он осторожно прикусил мою нижнюю губу зубами. И тогда я вспомнила: он не ангел. И мне внезапно захотелось стать проклятой.

Будь проклято это царство за свои дьявольские проделки. За свои грешные потребности. Я не могла отрицать, как он мне нужен. Сейчас не было никакой кровной клятвы с дьяволом. Никаких помолвок или обязательств перед семьей. Был только этот момент, этот адский принц, и разгорающийся огонь между нами.

Тело Гнева прижалось к моему, твердое и непоколебимое. Какой бы голод я не испытывала, он был связан с ним.