Абеляр коснулся руки сына, не в силах заговорить.

Когда беженцы отправились в путь, он восстановил самообладание. Саэрбцы благодарили его и Кейла с Ривеном, проезжая мимо.

— Будьте благословенны. Будьте благословенны. Пусть Латандер хранит вас.

По команде Эндрена беженцы все перешли на галоп и скоро скрылись в ночи.

— Для них всё хорошо закончилось, — сказал Абеляр. — Я благодарен вам обоим.

— Пока не благодари, — отозвался Кейл.

Ривен сплюнул.

— Вряд ли это хорошо закончится хоть для кого-то.

Абеляр шагнул к Ривалену Тантулу, сунул руку в его теневой покров и схватил принца за плащ.

— Посмотри на них, шадовар, — сказал он, кинув в сторону беженцев. — Это женщины и дети, которых ты был готов убить.

Тени Ривалена оплели ладонь и предплечье Абеляра. Принц посмотрел жёстким взглядом прямо в его лицо, схватил Абеляра за запястье…

Кейл и Ривен выхватили клинки, приставив их к груди шадовар.

— Спокойно, — сказал Кейл, тени текли с его тёмного меча, с его бледной кожи.

Ривален сорвал руку Абеляра со своего плаща. Сила принца могла бы сломать Абеляру кости, если бы не доспехи.

— Я бы посмотрел каждому из них в глаза, прежде чем убить, если бы это потребовалось, чтобы добыть оружие против Кессона Рела, — сказал Ривален.

— Ты отвратителен, — ответил Абеляр.

Ривен не отводил сабли от груди Ривалена.

— Наш принц мыслит не так, как ты, Абеляр. Он считает, что это всё напрасно, так что нет смысла о ком-то беспокоиться.

— Ты видел Эфирас, — сказал убийце Ривален, и тот ничего не ответил.

Абеляр посмотрел во тьму лица Ривалена. Он знал, что шадовар не было до него дела. Абеляру было всё равно.

— Ты пуст, шадовар. Со всей своей властью ты остаёшься пуст.

Золотые глаза Ривалена вспыхнули. Прошло долгое мгновение.

— Твоя жалость ничего для меня не значит, саэрбец.

Рука Абеляра дёрнулась, но он сдержал желание ударить принца в лицо. Он повернулся к Кейлу.

— Ты говорил о верховом животном?

— Это создание тени. Тебя это не остановит?

Абеляр подумал о Регге и своих воинах, сражающихся в Буре.

— Нет. Даже в тени я найду свет.

Кейл кивнул и отошёл от Ривена с Риваленом. Он стоял во тьме, под дождём, окутанный тенью, озарённый молнией, спиной к Буре Теней. Он обернул вокруг себя тьму, позволил ей разойтись вокруг, пока она не накрыла всех четверых, а затем и участок равнины длиной с бросок копья. Они стояли в чёрой мгле.

— Фёрлинастис! — позвал Кейл в тень.

Тянулись мгновения, и Абеляр заметил, что задержал дыхание. Он слышал только шорох дождя и удары грома.

— Фёрлинастис! — ещё раз, громче, повторил Кейл.

Ноздри Абеляра заполнила едкая вонь, сначала слабая, затем сильнее. Запах напоминал о грязи, о жизни, смерти и разложении. В чёрноте раздалось шипение рептилии. Тени всколыхнуло движение. Абеляру показалось, что в чёрноте движется массивная фигура, но он не смог ничего разглядеть. Он шагнул вперёд…

Из мрака возник дракон. Его тело было горой мышц и чёрной чешуи. Когда вирм двигался, его чешуйки по краям сверкали фиолетовым. Вертикальные зрачки рептильих глаз уставились на Кейла, Ривена, Ривалена и Абеляра. Дракон расправил крылья, и они заслонили небо, закрыв всех четверых от дождя.

Абеляр встретил драконьий взгляд и выдержал его, хотя сила и древность, скрывавшиеся в драконьем теле, заставили его почувствовать себя ничтожным.

Хвост чудовища скользнул по равнине позади него, сшибая деревья.