— Вперёд, — скомандовал он.

Две с половиной сотни освещённых слуг владыки утра пробили Бурю Теней, и свет Латандера схватился с мраком Шар.

Защиты на воинах отряда начали источать розовые огоньки под действием высасывающей жизнь силы Бури, подтачивавшей их эффективность. Тьма поближе прильнула к жезлам в руках Роэна и других жрецов, заставив свет поблекнуть, но не сумев полностью его затмить.

У Регга не было другой стратегии, кроме как сражаться, как можно дольше оставаясь в живых. Он надеялся привлечь внимание разума, управлявшего штормом, заставить его сделать остановку, замедлить продвижение Бури, и дать саэрбцам несколько дополнительных часов, чтобы дождаться победы Кейла и Ривена.

Воины шли по промокшей от дождя кошмарной земле скрюченных, голых деревьев, увядшей травы и таких же кустарников. Ничего не двигалось. Только они и шторм. В отряде все молчали, звучали лишь редкие приказы. Каждый вглядывался в окружающую тьму.

— Там, — сказал Трев и указал вперёд.

В темноте перед ними из рощицы возникли две дюжины пар красных глаз. Они казались блеклыми и далёкими, но становились ярче по мере приближения.

— Тени, — сказал Регг.

Труба Трева бросила вызов грому, и две дюжины живых теней вылетели из мрака — их красные глаза пылали ненавистью. Они завопили высокими голосами, приближаясь, и этого звука было достаточно, чтобы волосы на затылке Регга встали дыбом.

— Роэн! — закричал Регг. — Младших жрецов ко мне!

Четверо младших жрецов подбежали к Реггу, лязгая доспехами.

Тени визжали, приближаясь.

Регг высоко поднял украшенный розой Латандера щит, жрецы достали свои священные символы. Регг выждал, пока тени не оказались в двадцати шагах от них.

— Сейчас, — сказал он.

Он и жрецы направили божественную силу, и символы запылали. Энергия выстрелила из них волной бледного света и ударила приближавшихся теней.

Вой теней умер вместе с ними. Сила владыки утра превратила все две дюжины в вонючие струйки черного дыма, рассеявшиеся на ветру.

— Теперь, наверное, они знают, что мы здесь, — сказал Регг жрецам.

Прогремел гром, вспыхнула молния. Когда яркие пятна в глазах Регга исчезли, он увидел, что его слова оказались пророческими. Во тьме впереди возникло столько красных глаз, что они казались красными звёздами в ночном небе. Здесь были тысячи и тысячи.

— Боги, — сказал Трев, и ноги под ним подогнулись.

Регг не знал, сколько купит сражение времени для беженцев, но намеревался встретить тьму светом Латандера.

— Приготовьтесь, мужчины и женщины Латандера! — закричал он.

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

6 найтала, год Грозовых Штормов

Кейл, Ривен и Ривален оставили статую Маска и Шар и по осыпающейся земле направились к двойным дверям храма. По бокам от входа стояло два восьмиугольных гонга.

Кейл искоса взглянул на Ривалена и напомнил себе, что не следует доверять шадовар, несмотря на их общие интересы. Бог Кейла мог служить Шар, но сам Кейл слугой шарранцев не был.

— Двери зачарованы, — сказал Ривален. Он поднял свой священный символ и прочитал контрзаклинание, не замедляя шага. Двери, вырезанные из богатого чёрного дерева и украшенные надписями на том же языке, что и на статуе, щёлкнули и распахнулись. Исчезающая магия заставила гонги издать глубокий похоронный звон. В сухом воздухе возник слабый, едва заметный запах ладана. Кейл мог поклясться, что слышит шёпот в вое ветра, но шёпот стих, прежде чем он успел об этом сказать.

Ривен заглянул внутрь, сжимая в руках сочащиеся тенями сабли.

— Ничего, — сообщил он.