- Жаль, что Тенсинг уже ушёл в Долину Йети, иначе бы вылечил твой кашель своими волшебными иголками и молитвами. Боюсь, тебе придётся бросить курить, бабушка, - сказал Александр.

- Не зови меня бабушкой!

Вечером перед отъездом в Соединённые Штаты, члены экспедиции «Интернэшнл джиографик» собрались во дворце с тысячью комнатами вместе с королевской семьёй и генералом Кунглунгом после общего присутствия на похоронах короля. Последнего сожгли, как того требовала традиция, а прах разделили по четырём древним алебастровым сосудам, которые лучшие солдаты верхом на лошадях отвезли на все четыре стороны королевства, где и развеяли по ветру. Ни его народ, ни собственная семья, столь его любившие, не плакали по его смерти, поскольку верили, что слёзы обязывают дух оставаться в этом мире и далее, чтобы утешать живых. Правильным считалось выказывать радость для того, чтобы дух остался довольным завершением очередного цикла в круге реинкарнаций, развиваясь в каждой из них, пока, в конце концов, не достигнет просветления и неба или же Нирваны.

- Возможно, мой отец удостоит нас честью воплотиться в нашего первого сына, - сказал Дил Баадур.

У Пемы в руках дрожала чашка чая, выдавая её смущение. Молодая девушка была полностью одета в шелка и парчу и в кожаные ботинки, руки и уши выделяли золотые украшения, а голова была непокрыта, поскольку та гордилась своей красивой шевелюрой по казавшейся ей справедливой причине. Её пример показывал остальным четырём похищенным девочкам, что не стоит думать о комплексах. Длинная коса в пятьдесят метров, в которую они заплетали волосы, стала приношением находящемуся во дворце Великому Будде, к кому люди, чтобы только посмотреть, совершали паломничество. Столько было сказано о деле и так часто его освещали по телевизору, что у народа случилась чуть ли не истерика. А многие девушки из желания сходства стали брить себе головы, пока лично Дилу Баадуру не пришлось появиться на экране, чтобы тактично намекнуть, мол, королевство не нуждается в подобных крайних доказательствах патриотизма его жителей. Александр лишь заметил, что в Соединённых Штатах ходить с побритой головой даже модно наравне с татуировками и прокалыванием носов, ушей и пупков, чтобы носить там металлические украшения, но никто ему не поверил.

Все расселись кругом на разложенных на полу подушках, попивая чай, этот ароматный индийский напиток, и пытаясь проглотить увесистый кусок шоколадного торта, специально приготовленного монахинями, несущими послушание на кухне дворца, чтобы польстить иностранным гостям. Тшеванг, королевский леопард, распластался рядом с Надей, опустив уши. Со смерти короля, его хозяина, этот великолепный представитель кошачьих ходил как в воду опущенный. Несколько дней животное напрочь отказывалось от еды, пока Наде не удалось убедить того, разумеется, на кошачьем языке, что теперь леопарду стоит взять ответственность за заботу о Диле Баадуре на себя.

- Прощаясь с нами, перед тем как отправиться в Долину Йети выполнять предназначенную ему миссию, мой почтенный учитель Тенсинг вручил мне кое-что и для тебя, - сказал Дил Баадур Александру.

- Для меня?

- Не лично для тебя, но скорее для твоей уважаемой матери, - ответил новоиспечённый король, передавая тому деревянный ящичек.

- Что же это?

- Драконьи экскременты.

- Что? – спросили хором Александр, Надя и Кейт.

- У нас они считаются мощным лекарственным средством. Возможно, если растворишь его в небольшом количестве рисового ликёра и дашь выпить своей уважаемой матери, та поправится от мучившей её болезни, - сказал Дил Баадур.

- Как же я накормлю подобным мою мамочку! – оскорбившись, воскликнул юноша.

- Возможно, будет лучше не говорить ей, что это за средство. Они же окаменелые. И мне кажется, что это далеко не то же самое, что свежие.… В любом случае, Александр, у данного средства поистине волшебная сила.