Изменить размер шрифта - +

    Золотые жуки, бродящие по рою, заставили Сарма для спасения обратиться за помощью к людям, потому что люди, особенно в хорошо вентилируемых туннелях роя, не поддавались наркотическому воздействию жуков, этому запаху, который полностью выводил из строя чувствительные антенны царей-жрецов.

    Сарм объявил амнистию всем прежним мулам, предлагая им снова возможность стать рабами царей-жрецов. К этому щедрому предложению, чувствуя, что оно может не оказаться непреодолимым, он добавил лишние порции соли и по две самки мула на каждого мужчину после окончательного разгрома войск Миска, когда предположительно будет захвачено много самок. Их и раздадут победителям. Женщинам в войсках Миска он предлагал золото, драгоценности, дорогие ткани, разрешение отращивать волосы и рабов-мужчин, которые опять-таки будут распределены после победы. К этому он добавлял убедительные соображения, что его войска по-прежнему превосходят войска Миска как по числу царей-жрецов, так и по огневой мощи, что победа неизбежно будет за ним и что в такое время хорошо быть у него в милости.

    Хотя сам я, конечно, не отказался бы от Миска и свободы и не присоединился бы к Сарму, я вынужден был согласиться, что конечная победа может оказаться на его стороне и его предложения соблазнительны для бывших мулов, особенно тех, кто занимал высшее положение в рое до войны.

    Мне не следовало удивляться, но все же я удивился, когда одним из первых дезертиров из войска Миска оказалась предательская Вика из Трева.

    Я узнал об этом однажды утром, проснувшись от удара кожаного хлыста.

    -  Проснись, раб! - послышался голос.

    С криком гнева я, борясь с цепями, встал на колени; цепь и металлический ошейник удерживали меня на месте. Снова и снова бич хлестал меня, направляемый рукой девушки.

    Тут я услышал ее смех и узнал своего мучителя.

    Хотя лицо ее было закрыто завесой, ошибиться в голосе, в позе было невозможно. Женщина, стоявшая надо мной с хлыстом, одетая в драгоценные шелка, в золотых сандалиях и пурпурных перчатках, эта женщина была Викой из Трева.

    Она отбросила с лица завесу, откинула голову и рассмеялась.

    И снова ударила меня.

    -  Теперь я хозяйка! - прошипела она.

    Я спокойно разглядывал ее.

    -  Я был прав, - сказал я наконец. - Хотя и надеялся, что ошибаюсь.

    -  О чем это ты?

    -  Ты достойна только участи рабыни.

    Лицо ее исказилось от гнева, и она снова ударила меня, на этот раз по лицу. Я ощутил вкус своей крови.

    -  Не порань его серьезно, - сказал стоявший сбоку Сарм.

    -  Он мой раб! - ответила она.

    Антенны Сарма свернулись.

    -  Ты получишь его после моей победы, - сказал Сарм. - Тем временем я его использую.

    Вика нетерпеливо, почти презрительно взглянула на него и пожала плечами.

    -  Хорошо, - сказала она, - я могу подождать. - А мне она издевающимся тоном сказала: - Ты заплатишь. Заплатишь так, как только я, Вика из Трева, умею заставлять платить мужчин.

    Я был доволен тем, что потребовался царь-жрец, чтобы меня приковали у ног Вики, что я не сам в надежде на ее милости надел на себя рабский ошейник.

    Вика, взмахнув полами платья, повернулась и вышла из помещения штаба.

    Сарм подошел ближе.

    -  Видишь, мул, - сказал он, - как цари-жрецы используют против людей их собственные инстинкты.

Быстрый переход