В глазах ее было странное выражение, которого я не понял.

    Губы ее дрогнули.

    -  Я рада видеть тебя живым, - прошептала она.

    -  И я рад видеть тебя живой, - строго ответил я.

    Она печально улыбнулась.

    -  Ты сильно рисковал, чтобы связать руки девушке.

    Она подняла связанные руки.

    -  Должно быть, твое мщение тебе очень дорого.

    Я молчал.

    -  Вижу, что хоть некогда я была гордой жительницей высокого Трева, ты не удостоил меня даже веревки, а связал руки ремнем от сандалий, будто я презренная рабыня из таверны Ара, которую покупают за плату или проигрывают в карты.

    -  А ты, Вика из Трева, считаешь себя выше рабыни из таверны Ара?

    Ответ ее меня поразил. Она склонила голову.

    -  Нет, не считаю.

    -  Ты хочешь меня убить? - спросила она.

    Я рассмеялся.

    -  Понимаю, - сказала она.

    -  Я спас тебе жизнь.

    -  Я буду послушна.

    Я протянул к ней руки, она посмотрела прямо мне в глаза своими голубыми и прекрасными, подняла связанные руки, положила их мне в руки, склонилась передо мной и негромко, но отчетливо сказала:

    -  Я, Вика из Трева, полностью отдаю себя Тарлу Каботу из Ко-ро-ба.

    Она снова посмотрела на меня.

    -  Теперь, Тарл Кабот, я твоя рабыня и должна выполнять все твои желания.

    Я улыбнулся ей. Если бы у меня был ошейник, я бы одел его на ее прекрасное горло.

    -  У меня нет ошейника, - сказал я.

    К моему удивлению, глаза ее были нежными, влажными, покорными, умоляющими.

    -  Тем не менее, Тарл Кабот, - сказала она, - я ношу твой ошейник.

    -  Не понимаю.

    Она опустила голову.

    -  Говори, рабыня, - сказал я.

    Она должна была повиноваться.

    Говорила она тихо, очень тихо, запинаясь; должно быть, нелегко было гордой девушке из Трева говорить это:

    -  С тех пор, как я впервые тебя встретила, Тарл Кабот, мне все время снится, что на мне твой ошейник и твои цепи. Мне снится, что я сплю под рабским кольцом, прикованная к ногам твоей кровати.

    Мне ее слова показались непонятными.

    -  Не понимаю.

    Они печально покачала головой.

    -  Это ничего не значит.

    Я взял ее за волосы и повернул к себе лицом.

    -  Хозяин?

    Мой строгий взгляд требовал ответа.

    Она улыбнулась. Глаза ее были влажными.

    -  Это значит только, что я твоя рабыня - навсегда.

    Я отпустил ее волосы, и она снова опустила голову.

    К моему удивлению, я увидел, как она целует жесткую кожу ремня, которым связаны ее руки.

    Она посмотрела на меня.

    -  Это значит, Тарл Кабот, - в глазах ее были слезы, - что я люблю тебя.