Пожилой господин, вышедший из автобуса следом за ней, издал вопросительный возглас.

Она посмотрела невидящим взглядом в его сторону и ускорила шаг. «Значит, я не только „никудышная компания, слишком нервная и напряженная“, но к тому же и разговариваю сама с собой». Вики вздохнула. Лоуренс был симпатягой, но не в ее вкусе. И вообще, с тех пор, как восемь месяцев тому назад она покинула ряды полиции, ни разу не встретила мужчину, который пришелся бы ей по вкусу. «Мне следовало бы догадаться, что так и случится, когда я согласилась пойти на свидание с мужчиной гораздо симпатичнее меня. Сама не понимаю, зачем только я приняла приглашение...»

Тут Вики слегка покривила душой: на приглашение она согласилась потому, что ей было одиноко. Она знала это, но не собиралась признаваться даже самой себе.

Женщина успела спуститься до половины лестницы южной платформы, когда услышала крик. Или, скорее, его отзвук – отчаянный вопль оборвался на верхней ноте. Одним прыжком она оказалась на первой площадке, откуда частично были видны сквозь стекло обе платформы, однако где случилась беда, оставалось неясно. Южное направление было ближе.

Прыгая через две‑три ступени, она громко закричала:

– Немедленно вызывайте полицию!

Даже если ее мало кто услышит, этот вопль, возможно, вспугнет злоумышленника.

За девять лет службы в полиции Вики Нельсон ни разу не пришлось использовать оружие. Теперь бы пистолет очень ей пригодился. За девять лет службы в полиции она никогда не слышала, чтобы так кричали.

«Ты что, черт возьми, надумала делать? – верещало ее рациональное подсознание. – У тебя нет ни оружия, ни прикрытия! Ты даже не представляешь, что там внизу происходит! Ушла из полиции каких‑то восемь месяцев назад и уже успела забыть все, чему тебя там научили! Что и кому ты пытаешься доказать?»

Не обращая внимания на внутренний голос, Вики продолжала спускаться. Возможно, она действительно пыталась что‑то доказать. Кому какое дело!

Когда она ворвалась на платформу, то сразу поняла, что ошиблась, и на секунду даже обрадовалась этому.

На оранжевом кафеле противоположной стены хорошо был виден широкий веер кровавых брызг. На полу под стеной лежал с изувеченным горлом молодой человек. Нет. Труп молодого человека.

Недавно съеденный обед поднялся к горлу, но, как бывалый полицейский, Вики справилась с тошнотой.

Ветер в туннеле начал нарастать, и она услышала шум приближающегося поезда северной ветки. Он был уже близко.

«Боже милосердный, только этого не хватало». Правда, сейчас первый час ночи, да еще воскресенье. В такое время, вполне возможно, поезд окажется полупустым, а если кто из него и выйдет, то вряд ли заметит в дальнем конце платформы труп и забрызганную кровью стену. Однако, по закону подлости, из последнего вагона могла вывалить ватага подростков или какая‑нибудь старушка‑сердечница – и их глазам предстанет свеженький труп с остекленевшими глазами и раскрытым в немом крике ртом.

Оставался один выход.

Рев поезда заполнил станцию, когда Вики под стук собственного сердца и адреналиновый звон в ушах спрыгнула на рельсы. Деревянный настил через рельсы находился слишком далеко, почти в самом центре платформы, между бетонными колоннами, поэтому она прыгнула, стараясь не думать, сколько миллиардов электронов переносится по этим штуковинам, способным обратить ее в обугленный остов. Секунду она раскачивалась на краю шпалы, проклиная свое длинное пальто и жалея, что не надела куртку, а затем, понимая, что поступает очень глупо, посмотрела в сторону приближающегося поезда.

«Когда он успел подъехать так близко?» Свет фар слепил, грохот оглушал. Вики замерла, окаменев на месте, хотя и ясно сознавала, что если и дальше будет медлить, то свалится на рельсы и металлические колеса чудища разрежут ее на кусочки.

Тут что‑то мелькнуло в туннеле северной ветки.