Вики зажмурилась, пока полицейский фотограф делал очередную серию снимков. Майка она не видела, зато слышала его трубный глас, отдававший в туннеле команды. В туннеле... Волосы на затылке снова встали дыбом, когда она припомнила ощущение чего‑то темного и, раз уж на то пошло, зловещего, промелькнувшего в туннеле. Ей внезапно захотелось предостеречь Селуччи. Но она не стала этого делать, ибо вполне предвидела реакцию своего бывшего коллеги. И как бы она сама отреагировала, приведись им поменяться местами.

– Вики! Вы еще здесь побудете?

Ее так и подмывало сказать «нет», что они знают, где ее найти, если понадобится уточнить детали, но любопытство – что полицейские найдут и как долго она сможет оставаться в непосредственной близости от того дела, которое так любила, и не развалиться на части – превратило «нет» в неохотное «недолго». Разрази ее гром, если она сбежит.

Селуччи тем временем поднялся по ступеням на платформу и заговорил с полицейским фотографом, показывая рукой в туннель. Тот запротестовал, ссылаясь, что ему нужно больше света для такой работы, но Майк оборвал его на полуслове. Презрительно фыркнув, тот подхватил свою аппаратуру и направился в туннель.

«Очарователен, как всегда», – подумала Вики, а Селуччи тем временем поднял с пола пальто и двинулся к ней, слегка обогнув санитаров, упаковывавших труп в оранжевый пластиковый мешок.

– Только не говори мне, – уронила она, когда Майк подошел достаточно близко, тщательно следя, чтобы голос звучал сухо, почти саркастически, и не выдал, какой ураган бушует у нее внутри, – что единственные отпечатки на месте преступления – мои.

Разумеется, там было множество отпечатков, до поры до времени неизвестно кому принадлежащих – ими еще предстояло заняться аналитикам Центрального архива, – но кровавые отпечатки ладоней, оставленных Вики, сразу бросались в глаза.

– Прямо в точку, Шерлок. – Селуччи перебросил ей пальто. – Кровавый след доходит до служебного помещения в нише туннеля и там обрывается.

Вики нахмурилась, мысленно восстанавливая то, что, должно быть, произошло незадолго до ее появления на платформе.

– Вы проверили южную ветку?

– Именно там обрывается след. – По тону было ясно, что он имеет в виду «поучи своего дедушку уму‑разуму». Он поднял руку, пресекая следующий вопрос. – Я велел констеблю поговорить с одним типом, пока Дэйв разбирался с тобой, но у старикана истерика. Заладил одно – что‑то там про Армагеддон. Сейчас его заберет зять, а завтра, когда бедняга успокоится, я сам с ним побеседую.

Вики бросила взгляд в дальний конец станции, где рядом с женщиной‑полицейским сидел на скамейке тот самый старик, что вышел за ней из автобуса, а потом спустился в метро. Даже издалека было видно, что ему совсем плохо. Он бессвязно что‑то бормотал с посеревшим лицом, вцепившись костлявой шишковатой рукой в рукав констебля. Вновь переключив внимание на бывшего напарника, Вики спросила:

– А как насчет подземки? Закрыта на ночь?

– Угу. – Майк махнул рукой, указывая на конец платформы. – Я попросил Джейка посмотреть, остались ли там отпечатки. – Редкие вспышки света указывали, что фотограф еще не закончил. – Это не тот случай, когда мы приехали и через пару минут уже уезжаем. – Сунув руки в карманы пальто, он нахмурился. – Хотя, судя по тому, как развопились транспортники, можно подумать, что мы закрыли метро в часы пик только для того, чтобы арестовать какого‑то несчастного, бросившего пластиковый стаканчик мимо урны.

– В чем, собственно, тут дело? – спросила Вики, не придумав ничего лучше, чтобы узнать, почувствовал ли он то же, что и она, хотя, что именно, в общем‑то, не представляла.