Констебль Уэст, пойманный на том, что пялится на нее во все глаза, смущенно потупился.

– Думаю, никто не станет возражать, если вы сотрете кровь с пальцев.

– Благодарю вас. – Вики выдавила из себя улыбку, но проигнорировала невысказанный вопрос. Хорошо она видит или плохо – никого не касается, кроме нее самой. И пусть сплетники в полиции вновь пожуют старую жвачку. – Не могли бы вы достать из моей сумки пару салфеток...

Молодой констебль боязливо погрузил руку в огромную черную кожаную сумку и, видимо, испытал облегчение, когда вынул салфетки, не лишившись одного‑двух пальцев. О сумке Вики по всем полицейским участкам до сих пор ходили легенды.

Кровь на руках почти высохла, превратившись в красновато‑коричневые чешуйки, а те капли, что не успели засохнуть, бумажная салфетка только размазала. Вики все равно вытерла ладони, чувствуя себя точь‑в‑точь как леди Макбет.

– Уничтожаем улики?

«Селуччи, – подумала она. – Обязательно нужно было прислать Селуччи. Этот негодяй всегда подкрадывается неслышно». С Майком Селуччи они расстались не лучшим образом, но, пока Вики оборачивалась к нему, она" успела придать своему лицу выражение невозмутимости.

– Просто стараюсь усложнить тебе жизнь. – Улыбка была столь же фальшивой, как и спокойствие в ее голосе.

Майк кивнул, и чересчур длинные темно‑каштановые пряди упали ему на лоб.

– Всегда лучше потакать своим наклонностям. – Он перевел взгляд на труп. – Твои показания запишет Дэйв. – Напарник, стоявший у него за спиной, поднял вверх два пальца. – Я поговорю с тобой позже. Твое пальто?

– Угу.

Вики наблюдала, как он приподнимает край пропитанной кровью ткани, и знала, что в эту секунду для него ничего не существует, кроме мертвого тела и того, что впрямую связано с убийством. Хотя они действовали различными методами, Селуччи столь же ревностно выполнял свой долг, как и она... «Когда‑то выполняла», – мысленно добавила Вики. И молчаливое соперничество между ними прибавляло остроты многим расследованиям. Включая и те, которыми они непосредственно не занимались.

– Вики!

Она разжала сцепленные зубы и, продолжая оттирать руки, проследовала несколько метров по платформе за Дэйвом Грэмом.

Дэйв, которого отрядили в напарники Майку Селуччи всего за месяц до ухода Вики из полиции и последнего громогласного скандала, улыбнулся немного смущенно и спросил:

– Вы не против, если мы составим протокол по всем правилам?

Вики выдохнула, хотя до этой секунды даже не подозревала, что сдерживает дыхание.

– Конечно, действуйте, как положено. – Отказ от эмоций при работе полиции был неписаным законом для полицейских во всем мире.

Пока они говорили, поезд, высадивший всех пассажиров, медленно отошел от платформы.

– ...Услышав крик, вы бегом спустились на платформу южной ветки, после чего пересекли пути перед идущим поездом, чтобы добраться до тела. Перешагивая через рельсы...

Вики внутренне съежилась. Грэм принадлежал к тем людям, которые не склонны судить других, но даже ему не удалось не выдать голосом того, что он думает об этой ее выходке.

– ...увидели человекоподобное существо в развевающейся одежде, которое промелькнуло между вами и фарами поезда. Все правильно?

– В основном. – Лишенный всех тщательно запротоколированных деталей, ее поступок казался совсем глупым.

– Отлично. – Грэм захлопнул записную книжку и почесал нос. – Вы, хм‑м, еще побудете здесь?

Вики зажмурилась, пока полицейский фотограф делал очередную серию снимков.