Выйдя из фургона по зову естества, Конан возвращался, впитывая в себя виды и запахи лагеря и окружающего вечера. Будь он свободен, чувствовал бы себя здесь как рыба в воде. Безмятежная ночь не влечет, будто суетливый город; нет здесь трактиров, где можно выпить или побаловаться с девкой, но в ночи есть своеобразная прелесть.

    По дороге к фургону Конан заметил невдалеке серый блик под яркой луной, нечто движущееся в укрытии чахлой поросли низкорослого кустарника. Хотя немногие из людей обладали столь острым зрением, но и глаза Конана не смогли проникнуть сквозь кусты настолько, чтобы точно распознать находящееся внутри. Фигура, что метнулась в зарослях, была маленькой, будто принадлежала ребенку, но Конан чувствовал, что прячется там и другое, большее существо, хотя и не мог точно сказать, каким образом чувствует это. Он бы исследовал все это, но был вынужден подчиняться магическим приказам: сделать свои дела и вернуться в фургон; чары были слишком сильны, чтобы позволить ему удовлетворить досужее любопытство.

    Внутри же появились более насущные проблемы.

    В углу фургона безмолвно рыдала Морья. К ней припала Тэйли; страдающий взор ее был направлен поверх головы вошедшего Конана. Дэйк собирался отправить девочку к купцу, дабы усладить его извращенные чувства, и никто из пленников не мог воспротивиться этому. Бессильная ярость переполняла фургон: все здесь будто бурлило от надвигающейся беды.

    Конан тихо сказал женщине-кошке:

    - Попроси у Дэйка разрешения покинуть фургон. Когда выйдешь, осторожно посмотри на самый большой куст из тех, что растут примерно в тридцати шагах слева. - Тро взглянула на него озадаченно. - Кто-то прячется там, и мне бы хотелось знать, кто именно.

    Она кивнула и двинулась к переду фургона, дабы через занавесь обратиться к Дэйку.

    Когда кошкозадая ушла, Конан повернулся к Тэйли.

    - Мы не можем этого позволить, - срывающимся голосом проговорила она. Она ведь совсем еще ребенок!

    Конан кивнул:

    - Возможно, нам удастся что-нибудь предпринять.

    Ее взгляд, полный надежды, тронул юное сердце киммерийца.

    - Что же?

    Он принялся рассказывать ей о своей вере в то, что достаточно мощная ярость способна разрушить заклятие.

    В это мгновение Дэйк просунул голову в фургон и прервал их.

    - Я отправляюсь насладиться щедростью моего нового благодетеля, сообщил он. - Сочная бабенка в красных шелках ожидает моих ласк. - Он бросил взгляд на все так же плачущую Морью: - Крэг вот-вот придет за тобой. Прекрати разводить нюни... нет, погоди, можешь продолжать. Если я не ошибаюсь, это добавит перцу тому наслаждению, что ты доставишь Кэйпье.

    Он оглядел всех прочих:

    - Остальные сидите тут тихо, пока я утром не вернусь. - С этими словами Дэйк удалился.

    - Конан?

    Киммериец посмотрел на великаншу:

    - Подожди немного.

    Тут вошел ухмыляющийся Крэг:

    - Пойдем-ка, большая малышка. Сегодня ты узнаешь, каково это - быть женщиной.

    Тэйли бросилась за сестрой, которую Крэг повел из фургона, но будто бы ударилась о невидимую стену. Посылаемая Дэйком боль пронзала каждого, кто попытался бы остановить Крэга.

    Вернулась Тро.

    - Конан! - хрипло воскликнула Тэйли.

    - Твои страхи мне понятны, - сказал он, - но подожди еще чуть-чуть. - И он обратился к женщине-кошке: - Ну?

    - Там два человека.