Так и не понял.

Но вернёмся в реальное время…

Я почесал нос о плечо рослого негра и, не поднимая рук, следил за пальцами конвоиров на крючках пистолетов. Пальцы напряжённые. Нервничают. Следующей шутки не поймут.

— Послушайте, парни, сегодня и завтра я занят. Как уже сказал, займусь вашим делом в пятницу. Какая часть слова «пятницы» вам не понятна?

— Смотри мне, Рыжий Дьявол. Я за тобой наблюдаю. — Угрожающе обронил негр в каске. Белоснежные зубы едва ли не блестели на солнце, отражая зайчик мне в глаз.

— Кто бы сомневался, — пробурчал я. — Майор Хендирикс, может, я пойду? Мне в другую сторону города.

— Иди, — буркнул майор, — удостоив меня уничтожающим взглядом, сидя в пол оборота.

— Только чемоданчик оставь, — добавил предприимчивый китаец.

Я перевёл на него тяжёлый взгляд. С платой шейха расставаться не хотелось. Но по-другому не отпустят.

Ладно, деньги не главное. Был бы жив, а купюры приходящее. Особенно эти проклятые — зелёные. Весь мир их проклял, вдоволь искупавшись в крови и… продолжает копить. Проклятье индейцев. Каких-нибудь Майя или Ацтеков, на кровавом золоте которых прибывшие в новый свет европейцы и сколотили первые состояния.

— Оставь, оставь, — кивнул майор. — Это твой штраф. За отсрочку дела. Бизнес не терпит отсрочек.

Для них всё бизнес.

Чертыхаясь, отдал кейс солдату. С шейхом было приятнее разговаривать. Он хоть понимал мои слова в нескольких интерпретациях, был способен уловить два-три смысла, хоть и разговаривали на английском, а эти…

Одномерны? Военспецы чёртовы.

Джип снова взметнул пыль, убегая по дороге и унося мой заработок за день, а фактически за неделю. Не с нуля же работал, подкапывая под Джарана. Попала случайно информация, вот и подсуетился. Полезно работать параллельно по нескольким заданиям сразу: рискованно, но больше информации, больше возможностей для манёвра. Всегда можно сменить направление работы.

Как самый рыжий наёмник в городе, я не особо удивился, когда джип вдруг объяло волной огня и, мгновением позже волна взрыва разнесла машину изнутри. Чёрный дым взметнулся в небо спустя секунды.

— Вот же чёрт жадный, — обронил, поминая шейха и набирая номер на сотовом. Заговорил на русском. — Охмар? Здравствуй дорогой. Твой сынишка ещё лепит пластилином? Лепит?… Замечательно… Пусть прилепит шейху к дну ящика… Да, скоро придёт менять оружие… Нехороший он человек, Охмар, не понимает добра… Не все же такие, как мы… Вот и умница, Охмар… Я ещё зайду.

Знания знаниям рознь. Гарвард погубил шейха. Старейшины одобряли сына Саида до поездки за границу, но после возвращения из университета он в корне поменял свои взгляды, перестал прислушиваться к страшим… Зря. Выслушать добрый совет здесь — гарантия, что завтра для тебя наступит. Вот зачем подложил мне взрывчатку в кейс? Хендрикс же всегда любопытен, насколько пополниться его счёт.

Я расправил плечи, улыбнулся палящему солнцу и зашагал дальше по улице. Через пятнадцать минут ноги привели к старому, чудом уцелевшему после бомбардировок, зданию.

Молодой паренёк на входе только кивнул, пробурчав в кулак едва слышно на английском:

— Ждёт тебя. Проходи.

Я быстро нырнул в проход, прошёл вдоль забитого людьми коридора. Они подпирали каждую стенку, измученные, истощённые, скрывающиеся от мира повстанцы, что не приняли новых условий игры и сказали вторгшимся войскам «нет». Озлобленные выгоревшие лица смотрели за каждым шагом, чёрные и карие глаза горели огнём, кровь пылала. Руки сжимали отполированные приклады АК-47. В этой стране Михаилу Калашникову давно бы присвоили звание-назначение министра обороны.