| Для доказательства своего взгляда на упорядоченность VIII-й книги Евсевия, автор делает некоторыя весьма вероятныя исправления в существующем тексте истории Евсевия, вследствие чего путаница, которую допускает Гунцикер, исчезает сама собой. Бригер своими разъяснениями вообще хочет сказать, что мы не вправе требовать от Евсевия, как и от всякого другого писателя, чтобы он писал так, как мы того хотим (Гунцикер недоволен тем, что Евсевий излагает VIII книгу не в таком же хронологическом порядке, как предыдущие), но что следует оценивать достоинства и недостатки писателя, становясь на ту точку зрения, на какую становится последний. Рассматривая VIII книгу Евсевия с точки зрения его самого, мы можем находить ее соответствующей тому плану, какой предначертал себе историк. Бригер достаточно оправдывает Евсевия. К тому, что сказано Бригером в оправдание Евсевия, с своей стороны мы должны прибавить еще следующее: одновременно с тем, как Евсевий писал свою VIII-ю книгу, он же составил другое сочинение, под заглавием: «о Палестинских мучениках» (Liber de martyribus Palestinae), описывавшее мучеников, пострадавших на родине Евсевия, в 303–310 годах. Сочинение это, по намерению автора, должно было служить дополнением и приложением к VIII-й книге его церковной истории (в некоторых западных изданиях на этом месте оно и помещается). Труд Евсевия о Палестинских мучениках заслужил лестные похвалы со стороны Гунцикера. Он придает высокую цену этому сочинению, хвалить его за хронологическую точность, называет его «совершенно верным и ясным изображением гонения Диоклетианова», как оно происходило в Палестине, рекомендует держаться его, как масштаба при изучении известий о гонении Диоклетиана на пространстве всей империи. Соглашаемся с этим отзывом. Но возникает неизбежный вопрос: каким образом один и тот же Евсевий в одно и тоже время написал два сочинения (Церковную историю, поскольку она описывает эпоху Диоклетиана, и книгу о Палестинских мучениках), касающихся одного и того же предмета, но столь различныя, по суждению Гунцикера, по научному значению? Невозможно представить себе, как могло случиться, что Евсевий в одно и тоже время и почти на одну и ту же тему написал два сочинения: — одно — никуда негодное, а другое — великолепное. Чувствуется, что здесь что то не так… Написавший превосходное сочинение не мог о том же предмете написать в тоже время и ничтожное. Ясное дело, что в сочинении, которое признается негодным, по вине или не по вине автора, остается что-то просто непонятным для других… В таком именно положении очутился Гунцикер с своими взглядами на достоинства VIII-ой книги Евсевия и его же сочинения: о Палестинских мучениках. Бригер достаточно показал, в чем ошибка Гунцикера — и на этом результате пока и можно успокоиться. Как мы сказали выше, другой отзыв о второй половине церковной истории Евсевия, — отзыв Эли, так же, как и мнение Гунцикера, нельзя считать верным. Эли отдает предпочтение второй половине истории Евсевия, и следовательно и VIII книге этой истории — пред первою половиной. Но суждение Эли не свободно от преувеличения. Совершено верно, что здесь и в особенности в VIII книге Евсевий более осуществляет задачи историка, чем в предыдущих отделах своего труда, ибо здесь мысль историка господствует над историческим материалом и подчиняет его себе: историк пишет по материалам, а не ограничивается простой передачей их, — достоинство, которое составляет необходимую принадлежность историка, умеющаго надлежащим образом приняться за свое дело. Но во всяком случае, принимая во внимание многие другие свойства, которые проявляет Евсевий при написании главным образом VIII книги, составленной им в качестве современника, его, — Евсевия, — никак нельзя, согласно с Эли, назвать «истинно историком». Евсевий, как наблюдатель и как описатель современных ему событий, имеет не мало недостатков. Приведем некоторые примеры этих недостатков. |
