Жан счел необходимым добавить, что проклятые змеи и тарантулы имеют гнусную привычку проникать в дома, без сомнения, они не сделают исключения и для фургона. Нужно остерегаться их непрошеного визита в «Прекрасную Колесницу».

Вот почему каждый вечер с особой тщательностью все шарили под кроватями и шкафами, по углам и сусекам! Наполеона пронзительно кричала, то и дело принимая за гремучую змею свернутую веревку, хотя у той и не было треугольной головы. А как она испугалась, когда однажды, едва задремав, ей послышался шум трещотки в глубине отсека! Корнелия, впрочем, боялась не меньше, чем ее дочь.

— К черту! — закричал однажды ее муж, выйдя из себя. — К черту змей, которые пугают женщин, и женщин, которые боятся змей! Наша прародительница Ева была куда смелее и охотно болтала с ними!

— Ну… Так она же находилась в раю! — возразила девочка.

— И то было не лучшее из ее дел… — добавила госпожа Каскабель.

Понятно, что Клу нашел себе занятие на время ночных привалов. Сначала у него появилась идея разжигать большие костры, благо в лесу оказалось полно хвороста; но Жан заметил, что если свет и отпугнет змей, то может привлечь тарантулов.

Короче, труппа чувствовала себя гораздо спокойнее в поселках, где «Прекрасная Колесница» иногда останавливалась на ночь; здесь опасность казалась наименьшей.

Поселения располагались неподалеку друг от друга: Канонвилл на Коу-Крик, Розберг, Рочестер и Юкалла. Здесь господин Каскабель положил в карман немало: труппа зарабатывала больше, чем тратила; кроме того, луга кормили лошадей, лес поставлял дичь, а реки — великолепную рыбу, поэтому путешествие почти ничего не стоило. И небольшие сбережения понемногу увеличивались. Но увы! Как еще было далеко до двух тысяч долларов, украденных в ущельях Сьерра-Невады!

В конце концов членам маленькой труппы удалось избежать укусов змей и тарантулов, но спустя некоторое время их сильно взволновала другая напасть. Изобретательная природа придумала столько способов терзать бедных смертных в нашем бренном мире!

Здесь господин Каскабель разрешил всей команде отдохнуть один день от путешествия, но не от работы, и городская площадь послужила им ареной, а хороший сбор компенсировал усталость.

Между делом Жан и Сандр, прознав, что река славилась обилием рыбы, предались утехам рыбной ловли.

Следующей ночью и родители и дети проснулись от нестерпимого зуда по всему телу. Сначала они решили, что над ними кто-то подшутил, как бывало еще принято на деревенских гуляниях.

Утром, посмотрев друг на друга, они застыли от изумления.

— Я стала красной, как индианка Дальнего Запада!

— А я раздулась, как воздушный шар! — воскликнула Наполеона.

— А я покрылся сыпью с головы до ног! — крикнул Клу-де-Жирофль.

— Что бы это значило? — возмутился господин Каскабель. — В стране чума?

— Мне кажется, я знаю, что это такое, — ответил Жан, изучая свои руки, покрывшиеся узорами красноватых пятен.

— Что же, что?

— Черт бы его побрал, твой йедр! Ну и ну! Можешь объяснить, что это еще за гадость?

— Йедр, отец, это растение: достаточно понюхать его, коснуться или, похоже, даже поглядеть на него, чтобы начались неприятности. Оно отравляет на расстоянии…

— Как, мы отравлены?! — закричала госпожа Каскабель. — Отравлены?!

— О мама, не бойся ничего, — поспешил успокоить Жан. — Мы отделаемся некоторым зудом и, возможно, легкой горячкой.

Объяснение абсолютно точное.