Забыв о только что высказанных в адрес своего соперника комплиментах, он начал дискредитировать его победы.

— Тоже мне победы! Победить армии двух жалких царей, которые, увидев, что золото уже не помогает, решили прибегнуть к мечу и щиту! Лукулл победил золотом, а мне предоставил сражаться железом, — говорил Помпей.

— И на сей раз, — отвечал Лукулл, — хитрый и осторожный Помпей действовал в своей манере. Явился, когда уже некого было побеждать, разве что призрак. В войне с Митридатом повел себя точно так же, как в войне с Лепидом, Серторием и Спартаком — присвоил себе победу, хотя она по праву принадлежала Метеллу, Катулу и Крассу. Разве не похож Помпей на трусливую птицу, какого-нибудь стервятника, привыкшего пожирать добычу, которую не он убил? Разве не похож он на гиену или волка, пожирающего объедки войны?

Оставшись без армии, имея при себе лишь тысячу восемьсот человек, решившихся пойти за ним, Лукулл вернулся в Рим.

Помпей начал преследовать Митридата. Стоит прочитать у Плутарха про эту долгую кампанию, когда Митридат, — запертый в стенах, возведенных вокруг него Помпеем, начал убивать больных и других лишних людей и наконец вдруг исчез со своими сторонниками. Исчез таинственно и непонятно. Какие птицы одолжили им свои крылья, чтобы они могли перелететь через стены?

Помпей преследует его. Догоняет у Евфрата в тот момент, когда Митридат видит сон, будто плывет он по Эвксинскому Понту при благоприятном ветре и видит Босфор, но тут корабль неожиданно рушится под его ногами и остается лишь несколько досок, чтобы удержаться на плаву. В этот момент в палатку к нему ворвались испуганные воины и разбудили его криком:

— Римляне!

Тогда он решил дать бой. Все схватились за оружие, выстроились в боевую линию, но и тут не все ладилось у несчастного царя.

Солдатам Помпея луна светила в спину, их фигуры отбрасывали огромные тени. Солдаты Митридата приняли эти тени за мишень и стали метать в них свои стрелы и копья, но удары приходились в пустоту.

Помпей понял ошибку варваров и приказал всем громко кричать во время атаки. Варвары так сильно испугались, что римляне перебили их около десяти тысяч человек и заняли лагерь.

Но где же Митридат? Еще в начале боя Митридат в сопровождении восьмисот рабов пускает свою лошадь вскачь и пробивает брешь в рядах римлян. Правда, пока удалось добраться до задней линии, их осталось всего трое.

Двое из них — это сам Митридат и Гипсикратия, одна из его наложниц, столь смелая и отважная, что царь называл ее не Гипсикратией, а Гипсикратом. В тот день, одетая в персидский костюм, верхом на персидской лошади и с персидским оружием в руке она не покинула царя ни на миг, защищая его, как, впрочем, и он ее.

Последовала трехдневная изнурительная скачка по стране, на протяжении всего пути отважная амазонка служила царю верой и правдой, охраняя его сон и ухаживая за его лошадьми. Наконец они добрались до крепости Инова, где находились все сокровища царя.

Они были спасены, хотя бы на время. Но Митридат понимал, что эта их остановка — последняя перед смертью. Он раздал последние дары, поделив их между теми, кто до конца сохранял ему верность, — сначала деньги, затем одежду и в конце концов яд. Каждый покинул его богатым, как сатрап, обеспеченным на всю оставшуюся жизнь, уверенным, что умрет, если захочет умереть.

Затем побежденный отправился в Армению на поиски своего союзника Тиграна. Тигран же не только запретил ему въезд в свою страну, но обещал награду за его голову в сто талантов. Тогда Митридат отправился вверх по Евфрату, перешел его в устье и углубился в Колхиду.

В то время как Тигран закрыл границы перед Митридатом, сын его открыл их перед римлянами.