— Я бы рассказал, кабы мог, — заявил Мани, — но не могу. Я помню себя котенком, лакающим молоко из блюдечка, но вряд ли это поможет.

— Ты тогда умел говорить?

После продолжительной паузы Мани наконец ответил:

— Конечно умел.

Я кивнул:

— Существуют так называемые первосущности — духи, похожие на призраков, хотя они никогда не обладали телесной оболочкой и не умирали. Ты можешь их видеть?

— Разумеется.

В моем уме раздался голос Облака: Я тоже, Всадник. Люди, которые недавно ушли отсюда, возвращаются с факелами. Вас это интересует?

Нет.

Вслух я сказал:

— Кулили есть коллективное сознание первосущностей, почти не сознающих свое индивидуальное существование. Тебе это кажется странным, Тауг?

— Я даже не понимаю, что это значит.

— Ладно, не важно. Ты тоже коллективное сознание, и потому тебе лучше не задумываться об этом. Кулили являлась тысячами первосущностей одновременно, но у нее не было друзей. Чтобы не скучать в одиночестве, она сотворила эльфов, создав тела из растительных и животных организмов и заключив в них духов природы, чтобы они обрели способность говорить и мыслить. Эльфы — долгожители.

Тауг неохотно кивнул.

— Они живут гораздо дольше людей. Но зато мы бессмертны, пусть и живем недолго. Наши души не умирают. У эльфов не так. У них вместе с телами умирают и души. — Я повернулся к Баки: — Ты поэтому встала на путь ереси?

— Нет, — ответила она.

— Тогда почему? Ты должна объяснить мне. Я не понимаю.

Баки набрала воздуха в грудь, но тут Тауг сказал:

— Я по-прежнему не понимаю насчет Гильфа, а хотелось бы.

— Поймешь. Наверное, ты знаешь, что всего существует семь миров. Этот — четвертый.

— Митгартр, — кивнул Тауг.

— Верно. Баки, начни с сотворения миров.

— Вы действительно считаете нужным?… Хорошо. Они сотворены Верховным Богом. Сначала Он создал слуг для Себя, как позже сделала Кулили. Потом Он сотворил для них отдельный мир — в награду за все, что они для Него сделали. В нем существовало зло. Не знаю почему.

— Новый мир должен был отличаться от Него. Верховный Бог совершенен, и все, от него отличное, должно иметь изъяны. Продолжай.

— Слугам Верховного Бога это не понравилось, и потому они собрали все зло, какое только сумели, и отослали в мир, который Он сотворил ниже. Сейчас мы называем второй мир Клеосом, Миром благой вести, поскольку он поистине прекрасен. А под ним находится Скай.

— Где вы и были? — спросил меня Тауг. — По вашим описаниям, в нем нет ничего плохого. Послушать вас, так он просто чудесен.

— Я же говорил про Великанов зимы и древней ночи.

— Я употребила слово «зло», — продолжала Баки, — но мне следовало пояснить, что я имела в виду всего лишь недостатки, несовершенство. Сначала они воплощались лишь в одном существе — великане по имени Имир, одиноком, неистовом и несчастном. Несколько слуг Верховного Бога оставили свои замки в Клеосе и спустились в Скай, чтобы убить его. И убили, но уже не смогли вернуться обратно.

Наверное, с полминуты все мы молчали. Снизу доносились голоса погонщиков, фырканье лошадей и мулов. Неверный свет фонарей внизу проникал в открытый люк и пробивался сквозь щели пола. Я поднялся на ноги и подошел к люку.

— Вас встревожил шум, поднятый животными! — крикнул я. — Не надо тревожиться. Они уже успокоились, и больше такого не повторится.