— Ты веришь, что я существую, но в загробном мире, — напомнил Большой Том. — Если ты прав, возможно, мой дух говорит с тобой через это подобие моего образа. Или твое собственное подсознание говорит с тобой через меня, потому что, конечно, источник твоих галлюцинаций спрятан в подсознании.

— Я слышал, что галлюцинации — это проекции подсознания, точно так же, как и сновидения.

— Конечно, слышал, иначе ты бы не сказал сейчас об этом.

— Итак, значит, ты голос моего подсознания. — Род тоже откинулся. — Хорошо, примем это за аксиому. Тогда скажи мне честно, что выяснило мое подсознание.

— Твое подсознание выяснило, что компьютерный мозг твоего робота прав, как всегда, когда дело касается проблем разума, в том, что твои заклятые враги футуриане подослали старуху с каштанами, в которых находилось вещество, вызывающее галлюцинации.

— И, стало быть, паранойю? — Род кивнул. — Да, я слышал о веществах, которые способны на такое. Но как же моя семья, Большой Том? У них тоже начались галлюцинации? Ведь мои домочадцы тоже кушали отравленные каштаны.

— Нет, галлюциноген был выбран с селективной направленностью. Он оказался абсолютно безвреден для всех, кроме некоего индивида, носящего имя Род Гэллоуглас, поэтому у тебя в голове сейчас полный беспорядок.

Род покачал головой.

— Это невероятно. Ты можешь назвать вещество, которое действует так выборочно?

— Конечно. Ты тоже его прекрасно знаешь. Это ведьмин мох, гриб, который адекватно отвечает на телепатические проекции.

— Ведьмин мох? Но ведь это же яд!

— Твоих врагов подобное обстоятельство остановило бы?

— Гм… наверное, нет, — медленно проговорил Род. — Кстати, я не уверен до конца, что ведьмин мох так уж ядовит. Просто никогда не приходилось принимать его внутрь.

— Спроси у своих друзей эльфов, может, они знают.

Род поднял голову, он уже сделал кое-какие выводы.

— Но для эльфов он не может быть ядовитым: они ведь сами были когда-то созданы из ведьмина мха.

Большой Том кивнул.

— А отец Гвен, — размеренно продолжал рассуждать вслух Род, — Бром О'Берин, он-то наполовину эльф. Так что получается, что Гвен на четверть эльф, а каждый из моих детей — на одну восьмую.

— Не очень большой процент обэльфования, — согласился Большой Том, — но, скорее всего, достаточный.

— Точно, вполне достаточный, чтобы ведьмин мох соответствовал их подсознанию и вошел в состав ДНК! Конечно, он им не в силах повредить. Разве что придаст немного больше псионической силы. Но мне…

— Он усиливает твое подсознание, — раскрыл карты Большой Том, — и отключает контроль сознания. И тут появляюсь я.

— Да, появляешься ты…

Род несколько минут молчал, пытаясь свыкнуться с этой мыслью. Наконец он сказал:

— А зачем давать мне то, от чего я повсюду вижу чудовищ?

— Как зачем? — отозвался Большой Том. — Ты хотел бы, чтобы враг разрешил тебе странствовать в здравом рассудке?

— Хм, понимаю. Пока я в каждом из встреченных подозреваю монстров, враг тем временем поднимет восстание, — Род застыл, поняв, что именно сказал Большой Том. — Эй! Ты ведь не думаешь, что агент, который все это подстроил, следует за мной по пятам?

— А почему бы и нет? Разве ему не захочется быть уверенным в том, что твой рассудок продолжает оставаться не в себе?

— «Быть уверенным» в данном контексте звучит неприятно.