|
Зачем кому-то нарушать заведенный порядок? Тока возьмись за швабру и тряпку - враз лишишься всякого уважения честных горожан. Правда, может, сойдешь за политикана, тока их уважают еще меньше, чем этих, с тряпкой. Но я надеюсь все-таки, что ты сумеешь обойтись без своих песен. - В тоне Маджа слышались надежда и любопытство. - Помнишь, старикашка-то, Клотагорб-от, он ведь уверен был, что ты чародей... Уверен ведь был! Что ежели ты способен на это? Я ж слыхал, как вы там о чародейских словах базарили. - Мадж, я просто спрашивал его из любопытства. Мне знакомы некоторые из слов. Но он пользовался ими иначе. Вот ведь и ты умеешь заставлять булавки плясать. Неужели здесь каждый может ворожить? - Это у нас всяк может. - Мадж пропустил глоток черного зелья. - Тока больше одного-двух фокусов редко кому удается. Боюсь, булавки - это мой предел. А до соплей хочется узнать его заклинание насчет золотишка. - Тут взгляд его перекочевал налево, и выдр широко ухмыльнулся. - Однако в некоторых случаях определенные формы левитации мне вполне удаются. - Рука его двинулась с быстротой, на которую способны одни только выдры. То, что пикантно одетая полная бурундучиха смогла удержать шесть полных кружек, с которыми она маневрировала в толпе, было чудом само по себе. Джон-Том даже дернулся в сторону, чтобы посуда не попадала на него. Разъяренная бурундучиха обернулась к Маджу, сидевшему с невинным выражением на физиономии: - Прибери-ка руки, жук навозный! Еще раз распустишь, спущу тебе за жилет целую кружку. - Но, Лили, - запротестовал Мадж. - Да я же помочь тебе хотел! Она замахнулась всеми кружками сразу, и Мадж в притворном страхе, улыбаясь, прикрыл лапами физиономию. Но попусту тратить зелье не было смысла, и бурундучиха направилась дальше, расталкивая толпу локтями. Хвост вызывающе покачивался из стороны в сторону, короткое платьице не доходило и до колен. Золотистое с серыми аппликациями, оно прекрасно гармонировало с красно-бурым мехом и черно-белыми полосками на спине. - Ну, чего я тебе говорил, приятель? - Мадж ухмыльнулся Джон-Тому, поднося кружку ко рту. Тот попробовал улыбнуться в ответ, понимая, что выдр хочет развеять охватившее его уныние, и решил поддержать шутку. - Слишком уж короткая твоя левитация, и бурундучихе она вовсе ни к чему. - При чем здесь она? - Выдр ткнул себя пальцем в грудь и захохотал. - Такая левитация - для меня самого. - Сложив обе лапы на волосатой груди, он наслаждался собственным остроумием. На окна спустили дощатые ставни, кто-то притушил свет масляных ламп. Начавший было подниматься Джон-Том ощутил на своей руке ладонь выдра. - Торопишься, шеф, нас никуда не просят. - Глаза выдра поблескивали. - Наоборот. Теперь предстоит развлечение. - Он показал на кольцеобразную стойку. На нее из дыры в потолке медленно опускалось нечто вроде дерева, подвешенного вверх корнями. Ветви зеленели свежей листвой - ее, видимо, время от времени обновляли. Незримый, как и прежде, оркестр завел новую мелодию. Теперь, как отметил Джон-Том, главную роль играли ударные, выбивающие неторопливый чувственный РИТМ. Изменился и тон выкриков, раздававшихся в зале. Совершенно хаотичный гул превратился в негромкий ропот нарушающийся взрывами комментариев, в основном похабного содержания. Мадж переставил кресло и теперь сидел возле Джон-Тома. Он не отводил глаз от искусственного дерева и все тыкал своего спутника в ребра. - Ты, друг, гляди щас. |
