|
Продолжая свое дело, крыса наконец споткнулась о протянутые ноги подвыпившего альбатроса возле стола с жердочками, рассчитанными на птиц. Скосив глаза, огромная птица прищелкнула клювом, скорее в насмешку, чем для угрозы. Крыса в страхе отшатнулась, споткнулась теперь уже о собственные ноги и повалилась назад, опрокинув на себя ведро с помоями и объедками. Жижа потекла вниз по спецовке, попадая в сапоги. Упавшее животное лежало посреди всей этой дряни, а потом медленно поднялось на ноги и принялось собирать объедки обратно в ведро, не обращая внимания - с виду, конечно, - на обидные прозвища и оскорбления, которые отвешивали посетители. Толстая кость щелкнула крысу по затылку, и она отправила ее в ведро к прочим объедкам. Но вскоре неожиданное развлечение прискучило посетителям, и они вернулись к еде, питью и беседе. - Так, значит, у вас только крысы и мыши занимаются этим делом? - поинтересовался Джон-Том. - А я частенько так подрабатывал дома. Вспомни-ка, почему ошибся Клотагорб? - Знаешь-ка, приятель, нечего соваться сюда с тем, что у вас может сойти с рук. Любое уважающее себя животное скорее с голоду подохнет, чем займется такой работой или начнет попрошайничать, как твой помойный дружок, гиббон этот. - Мадж, я ничего не понимаю. - И не пытайся понять, приятель. Просто плыви по течению. Усек? Все равно все эти типы тупы и ленивы. Будут целый день лежа слюнявить сырную корку, а не займутся честной работой, так вот. А потом еще наберутся, да так, что и мозгов им не хватит, чтобы понять, с которого конца она, работа эта, начинается. Джон-Том уже начинал терять терпение. - Что в этом плохого - убирать? От этого ты не становишься хуже. Я... - Он вздохнул, подумав, что спор безнадежен. - Конечно, здесь все по-другому, так ведь? Извини, позабыл, померещилось нечто из нереального мира. Мадж расхохотался. - Поди ты, а совсем недавно уверял меня, что нашего мира не существует. - Да существует он, существует. - Юноша в гневе хватил обоими кулаками по столу, заметив, что грызун-прислужник вновь повалился - на этот раз носом вперед. Дело было в том, что какая-то черепаха, куда менее утонченная, чем Клотагорб, подставила ему ножку. Собранный с таким трудом мусор опять разлетелся, вызвав у присутствующих радостное оживление. - Значит, и здесь своя дискриминация, - пробормотал Джон-Том. - Почему же и здесь так? - Дискриминация? - Мадж помедлил. - Никто ничего им не дискриминирует. Просто они ни на что другое не годятся. С природою не поспоришь, приятель. Непонятно, почему Джон-Том ожидал от Маджа иного. Судя по всему, выдр - вполне средний обитатель этого вонючего, отсталого и отнюдь не райского городишки. В ресторане были и гуманоиды, но по росту они не подходили под пару Джон-Тому. Неподалеку одинокий джентльмен выпивал в компании облаченной в расшитое серебряными нитками одеяние паукообразной обезьяны и играл с ней в карты - в паре против крупной человекообразной обезьяны неизвестной Джон-Тому разновидности и трехфутовой мускусной крысы в алом спортивном костюме и самых темных солнцезащитных очках из всех, какие доводилось видеть Джон-Тому. Без сомнения, и они разделяют местные предрассудки и ханжество. А откуда, собственно, явился он сам, чтобы полагать себя вправе вершить суд над моральными вывертами иного мира? - Слушай, приятель, с этим нельзя ничего сделать. Зачем кому-то нарушать заведенный порядок? Тока возьмись за швабру и тряпку - враз лишишься всякого уважения честных горожан. |
