Опасность! Всего час назад она застала Надю, торопливо возвращающуюся из мастерской. Она улыбалась, и какой улыбкой! Доброй, удивительно человечной, можно было представить, до чего хороша она была в юности, пока обстоятельства жизни и железный самоконтроль не наложили свой отпечаток. Надя подошла прямо к ней и взяла ее за руку.

— Моя дорогая, я это видела! — Она смотрела прямо в глаза Клэр, ее низкий голос подрагивал.

— Портрет? — догадалась Клэр. — Но ведь Дэвид нас пока не пускает.

— Ну, на мать правила не распространяются! — Надя напряженно улыбалась, что подтвердило ее эмоциональную взвинченность. С тех пор как Дэвид начал работу, ее снедало чрезвычайное любопытство. — Не могу высказать, что я чувствую, — это какая-то мистика. Не знаю, поймете ли вы. Это будет великая вещь!

Клэр и не понимала, и не желала понимать. Адам был прав! Для Нади она вовсе не личность, а только средство для реализации таланта Дэвида. Она не могла избавиться от противного ощущения, что, как только талант Дэвида будет, так сказать, обслужен, ее мягко попросят со сцены.

Дэвид посмотрел на нее вопросительно:

— Вы что-то очень уж призадумались, Клэр.

— Может, ей надо что-то, что разгонит печаль? — учтиво предложил Адам.

До чего жизнь причудлива! Как мало она понимает ее суть, как мало вообще понимает. Она загадочно улыбнулась, как бы уступая Адаму право думать так или иначе.

— Этот оттенок очень вам идет, моя дорогая, — вмешалась Надя почти игриво, — что это за цвет?

— Веронская зелень, — пробормотал Дэвид почти машинально, задумавшись на миг о технической проблеме света и тени. Свет, падая на зеленое платье Клэр, отбрасывал зеленовато-рыжеватые тени на ее лицо. Дэвид жадно пожирал ее глазами. Заметив это, его мать вздохнула с удовлетворением. Как долго она ждала этой творческой ненасытности!

— Удивительно хорошо, что вы оказались здесь, Клэр, не правда ли? — спросила Надя, не ожидая, впрочем, и не требуя ответа. — В конце концов, это я вас сюда привезла. — Она посмотрела, как будто ожидая реплики от Адама, но не дождалась. Клэр как-то потерялась. Она едва смогла выдавить улыбку. Адам перегнулся и наполнил ее бокал, прежде чем она смогла прикрыть его рукой.

— Ну, не упрямьтесь! — услышала она его голос, слегка насмешливый. — Очень вы мрачны, уж не знаю отчего!

Она ощутила редкий прилив отваги, подняла бокал и отсалютовала ему с вызовом в глазах.

— Уж вы-то должны бы знать! — шепнула она, пока Сэмми вкатывал кофейный столик. Неловкость, ею испытываемая, порождала меланхолию. Надо было хоть о чем-то говорить. Она стала говорить о новых учебниках Тины, которые той очень нравились, и потеряла при этом две трети своих собеседников. Адам продолжал наблюдать за ней и иронически улыбаться. Они допили кофе, и Надя велела Сэмми убирать со стола. В этот самый момент погас свет.

— Черт, генератор! — проворчал Адам и решительно поднялся. Клэр, повинуясь долгу идти к Тине, вскочила и чуть не столкнулась с ним. Он удержал ее с коротким смешком: — Куда бы вы ни направлялись, во тьме далеко не уйдете!

В темноте заговорил Сэмми:

— Мне пойти туда, мистер Брок? Запасной аккумулятор заряжался весь день.

Он уже достал лампы, зажег их и развесил по местам. Надя и Дэвид все еще сидели за столом, словно от них никто ничего не ожидал.

Но Адам отверг предложение Сэмми:

— Нет, я пойду сам. Надо взглянуть, пока я еще здесь. Только бы это был не коллектор.

— Я бы пошел с тобой, Брок, но я ничего не смыслю в этих чертовых штуках, — как-то вяло пожаловался Дэвид.