Вернувшись в здание Легиона в Чикаго, я нашла Джейса в офисе его сестры, сидящим за её столом. Ранее он говорил мне, что пользуется её кабинетом во время её отсутствия. Его волосы были взъерошены, беспокойные глаза метались от одной точки в комнате к другой. Я никогда не видела его в таком стрессе.

– Есть новости о Давенпорте?

– Нет, – огрызнулся он.

Джейс думал, что это я виновата в том, что Давенпорт сбежал, но я не врала, когда говорила, что никак не могла добраться до дезертира. Там было слишком много солдат. Даже если бы путь был свободен, я бы никогда не поднялась по стене до самого верха прежде, чем он ускользнул. Он был слишком быстр, а я не умела летать. Я гадала, как он так быстро туда поднялся.

– Мы найдём его, – сказала я Джейсу.

Он поднялся на ноги.

– Я говорил с некоторыми нашими пленными Пионерами.

Не оставалось никаких сомнений в том, что он имел под словом «говорил». В конце концов, он сын Дознавателя Легиона.

– Дезертир исчез без следа, – продолжил Джейс. – Мы не можем его отследить, и никто не знает, куда он направлялся.

– Ты не поедешь за ним, – осознала я.

– Нет, – он не выглядел счастливым. Он месяцами выслеживал Давенпорта. Поимка дезертира важна для него – и для полковника Файрсвифта, который ненавидел изменников даже сильнее, чем он ненавидел меня.

– Первый Ангел решила, что у нас есть дела поважнее, – сказал Джейс. – Дознаватели допросят наших пленников, чтобы выяснить, где держат остальных похищенных подростков. Затем мы их освободим.

– Но не ранее, чем вы сокрушите Пионеров за то, что они осмелились бросить вызов богам.

Спасти пленников и наказать разом весь отряд изменников? Никс – сама эффективность.

– Так все и делается, Леда. Все угрозы божьему порядку должны быть устранены. Если преступникам сойдёт с рук неповиновение богам, остальные это увидят. Они подумают, что Легион слаб. Поднимется ещё больше преступников, целый рой, слишком многочисленный, чтобы его контролировать. Чума преступлений охватит Землю. Ещё больше невинных людей пострадает. Я знаю, что твои сестры важны для тебя, но они – всего лишь два человека. Пострадает намного больше людей, если мы не вложим все силы в пресечение восстания Пионеров.

В его словах был смысл. Столетия назад, когда мир пал перед монстрами, многие люди обратились друг против друга. Тогда каждый был сам за себя. Преступность росла по мере того, как бандиты соревновались в попытках выбраться на вершину, борясь друг с другом, чтобы заполнить вакантное место у власти. Это продолжалось до тех пор, пока боги не вмешались и не вернули порядок. Так что каким бы злобно безжалостным ни был Легион, он заботился о всеобщем благе. Иногда всеобщее благо означало не делать важным ни одного отдельно взятого человека; это означало сделать важным общность людей.

Я целиком и полностью была за служение всеобщему благу – большую часть времени. Но Джин и Тесса – не просто какие то случайные числа в масштабах военных потерь. Разговор шёл о моих сёстрах. Они были важны для меня. Очень важны. Легион может делать своим приоритетом Пионеров, но я сделала моим приоритетом Джин и Тессу.

Проблема в том, что если Легион узнает о магии моих сестёр, он внезапно тоже сделает их своим приоритетом. Просто не таким приоритетом, какого нам хотелось бы. Если их магия действительно настолько уникальна, Легион доставит их к богам, которые используют моих сестёр для собственных целей. Люди затевали войну из за их магии; очевидно, что их способности не сводятся к чему то невинному вроде приготовления лучшей в мире пиццы.

В этом плане безразличие Джейса к моим сёстрам успокаивало – потому что это означало, что Легион не знает об их магии.