Кореец сполз, пятясь по-рачьи, с холмика, встал и, пригибаясь, пошел в березнячок, что зеленел в десятке шагов от кромки паханого поля. В березнячке, попирая колесами едва приметную тропу, стоял, дожидаясь Корейца, мотоцикл модели «Ява». Кореец спрятал бинокль в сумку, притороченную к мотоциклетному седлу, достал из-за пазухи мобильник и набрал короткий номер: 02 – и, когда ему ответили, надавил клавишу, воспроизводящую аудиозапись вмонтированного в мобилу цифрового диктофона.

– Алло, милиция? – заговорила мобила голосом Семена Андреевича Ступина. – Слушайте и не перебивайте! Я хочу сообщить важную информацию: в деревне Дубки Московской области, в доме на околице, принадлежащем семье Семецких, пару минут назад сработала заложенная мною накануне, в отсутствие хозяев, разумеется, скажем так – газовая мина с часовым механизмом. В настоящее время в избушке с зелеными наличниками должны храпеть мирно господа террористы, так называемые федави, принадлежащие к секте ассасинов. Они проспят еще шесть часов и еще шесть часов будут, как говорится, никакие. Мне хотелось бы, чтобы вы, товарищи милиционеры, прибыли в Дубки раньше карет «Скорой помощи», а их, безусловно, вызовут земляки Семецкого, как только обнаружат спящих, ха, красавцев. Да! Едва не забыл! Что за звери такие ассасины, читайте завтра утром в Рунете. Ровно в девять в Сети появится соответствующий сайт. За сим, всего вам доброго, мусора и мусорихи. Пока-пока!..

Запись закончилась, Кореец отключил телефон и сунул его обратно за пазуху. Взялся за рога двухколесного скакуна, развернул его к лесу передом, к опушке задом и резво вскочил в скрипнувшее потертое седло...

...18 часов 15 минут, идеально прямой угол между толстой часовой и дистрофичной минутной стрелками. «Москвич» с Зоей Сабуровой на переднем пассажирском кресле уж недалече от каланчи нефтяного концерна «Никос». Уж, как говорится, рукой подать до «Никоса».

– Куда дале ехать, красивая? – игриво спросил усач за баранкой.

– Куда и ехали. Я называла точный адрес, повторить?

– Адрес-шмадрес, говори, куда сворачивать, я в этом районе чисто Сусанин, а то... – Усач похабно заулыбался. – А то завезу, вона, во дворик и это, и прижму тебя, красивая, хе!..

– Езжай пока прямо. До перекрестка, там налево, – бесцветным голосом дала указание водителю Зоя, вздохнула, задержала дыхание, сосчитала в уме до десяти.

– Это, а может... – Водила притормозил, переключил скорости. – Давай во дворик, это, заверну, ага? По-быстрому побалуемся и, прикинь, тыщу твою отдам. Доедешь, прикинь, на халяву.

– Э! Ты куда поехал, таракан?! Э, дядя, не хочу во дворик! Эй, послушай, я честно предупреждаю – если ты сейчас же не...

– Да ладно тебе! – перебил Зою усач, сворачивая под арку, в заброшенный двор. – Ладно тебе, красивая, целку из себя строить. От тебя не убудет. Вона дворик какой тихой. Вона под кустом по-быстрому тебе вставлю и дале бесплатно поедешь.

«А почему бы и нет? – подумала Зоя. – Пускай паркуется под кустом, местечко тихое. Будет Пушкареву подарочек на блюдечке с голубой каемочкой, свидетель, которого нет нужды разыскивать, который очнется и подтвердит, что подобрал меня, лахудру, на окраине Мытищ...»

...18 часов 21 минута, четыре ублюдочного начертания зеленые цифры на табло электрических (язык не поворачивается назвать их «электронными») часов, изготовленных в городе Харькове накануне Олимпиады-80.