-  Благодарю, Фай, - Эвиза послала воздушный поцелуй, а Вир Норин обрадованно кивнул, не сводя с Фай Родис глаз, и легкий румянец окрасил его щеки, бледные от напряженной работы последних месяцев в тесных помещениях корабля.

    Гэн Атал плотно сжал тонкие губы, и глубокая вертикальная морщина легла между его бровей.

    -  А как же я? - недовольно воскликнула Олла Дез. - Я подготовилась к высадке и нахожусь в самой лучшей форме. Я думала, что тоже смогу выполнять двоякую роль исследователя и демонстратора! Показать Тормансу пластические танцы…

    -  И вы покажете, Олла, несомненно, - возразила Фай Родис, - через экран нашего корабля. Вы нужны здесь - для связи с личными роботами и отдаленной съемки. Впрочем, если все будет благополучно, то каждый из нас будет гостем Торманса.

    -  А пока расчет на самое худшее, - поморщилась Олла Дез.

    -  На худшее, но не самое, - сказала Фай Родис.

    Глава II

    По краю бездны

    Двадцать дней, как плыли каравеллы,

    Встречных волн проламывая грудь.

    Двадцать дней, как компасные стрелы

    Вместо карт указывали путь.

    Напевая эти древние слова на мелодию «Вспаханного Рая», Чеди Даан ворвалась в круглый зал, увидела Фай Родис, склонившуюся над машиной для чтения, и смутилась.

    -  Вхожу в мышление ЭРМ, - пояснила Чеди, - сегодня ровно двадцать дней, как мы затормозились и неподвижно висим в пространстве!

    -  А вам не кажется, - слова Фай Родис сопровождались ее обычной скользящей улыбкой, - что «Вспаханный Рай» не подходит для стихов ЭРМ? Дейра Мир, недавно создавшая кантату, сторонница сумрачного красно-оранжевого спектра мелодий. А мне представляется, что поэты ЭРМ - хорошие люди, потому что создавали в тех условиях добрые, хорошие вещи голубого спектра. Вы знаете, что из тех времен я больше всего ценю русскую поэзию! Она мне кажется наиболее глубокой, мужественной и человечной среди поэтического наследия всего тогдашнего мира. Хорошие люди всегда носили в себе печаль неустроенной, инфернальной жизни, и мелодии их песен не должны были быть мажорнее зеленого спектра.

    -  Но уцелевшие записи музыки, - возразила Чеди, - изобилуют даже желтыми мелодическими линиями.

    -  Это так, но не забывайте, Чеди, перевоплощаясь в девушку ЭРМ, что в творчестве того времени всегда разделялись две стороны - внешняя и внутренняя. Внутреннюю умели выражать лишь косвенно, а внешняя была маской в желтом, оранжевом и даже инфракрасном спектре мелодий, ее называли еще абстрактной, как бы надэмоциональной музыкой.

    -  А маска служила требованиям общества или власти?

    -  Часто, но не обязательно. Как всякая маска, она для художника прежде всего прикрывала разрыв между стремлениями и жизнью, какую ему приходилось вести.

    -  Но тогда все носили маски! - удивилась Чеди Даан.

    -  Так и было. Тех, кто изредка пытался жить без маски, считали безумцами, святыми или так называемыми дураками - тогдашний термин для неагрессивных людей с дефектным мышлением.

    -  И это доказано?

    -  Нет, конечно. О внутренней жизни людей той эпохи известно мало, и всегда возможна дисторсия представлений, но, простите, я прервала вас.