Роберт Маккаммон. Час волка
ПРОЛОГ
Глава 1
Война продолжалась.
В феврале 1941 года она, словно огненный смерч, перекинулась из Европы на северо-западное побережье Африки, куда в Триполи, с целью оказания поддержки итальянцам, прибыл гитлеровский командующий нацистскими войсками, опытный военный Эрнст Роммель. С его прибытием немцы стали теснить британские силы к Нилу.
По дороге, пролегавшей вдоль побережья, от Бенгази через Эль-Агхелия, Агедабия и Мечили, техника и солдаты танковой армии «Африка» продолжали теснить противника на земле изнуряющего солнца, песчаных бурь, оврагов, забывших вкус дождя, и отвесных обрывов, переходивших через сотни футов в плоские равнины пустыни. Масса людей, противотанковых пушек, грузовиков и танков двигалась на восток, отбив 20 июня 1942 года у британцев крепость Тобрук и приближаясь к заветной цели Гитлера – Суэцкому каналу. Владея этим жизненно важным водным путем, нацисты могли бы парализовать переброску войск союзников и продолжить марш на восток, подбираясь к уязвимым рубежам России.
В последние дни ожесточенных сражений июня 1942 года Восьмая британская армия, большинство солдат которой были изнурены до предела, брела по направлению к железнодорожной станции под названием Эль-Элемейн. Инженерные войска прилагали героические усилия, закладывая по ее следам запутанные узоры минных полей в надежде задержать настигающие танки. Ходили слухи, что у Роммеля не хватает бензина и боеприпасов, но солдаты, сидевшие в своих окопчиках, выдолбленных в твердой белой земле, чувствовали, как земля содрогается от движения немецких танков. Под лучами солнца и кружащимися стервятниками на западном горизонте поднимались столбы пыли. Роммель дошел до Эль-Элемейна, и, казалось, никто не сможет помешать ему пообедать в Каире. Солнце садилось, кроваво-красное в молочном небе. Тени тридцатого дня июня ползли по пустыне. Солдаты Восьмой армии ждали, в то время как их офицеры в палатках изучали покрытые пятнами пота карты, а инженерные подразделения продолжали усиливать минные поля между британскими и немецкими войсками. В безлунном небе засияли первые звезды. Сержанты проверяли боеприпасы и орали на солдат, чтобы те вычищали свои окопчики, – лишь бы не думать о резне, которая неизбежно должна начаться на рассвете.
В нескольких милях к западу, где мотоциклисты на иссеченных песками мотоциклах, БМВ и солдаты на бронемашинах разведки разъезжали в темноте по границам минных полей, на полоске земли, обозначенной голубыми огнями, приземлился маленький защитной расцветки аэроплан марки «Шторьх». Ворча пропеллерами, он поднял в воздух тучи пыли. На крыльях самолета были изображены черные нацистские свастики.
Как только колеса «Шторьха» остановились, с северо-западного направления подъехала автомашина с открытым верхом и фарами под козырьком. Из самолета вылез немецкий обер-лейтенант в пыльной светло-коричневой форме африканского корпуса и в защитных очках. К запястью его правой руки был прикреплен наручником плоский коричневый планшет. Водитель автомашины ловко отдал ему честь, одновременно придерживая дверцу. Штурман «Шторьха» остался в кабине, выслушав приказания офицера. Затем автомашина уехала в ту же сторону, откуда появилась, и, как только она скрылась из виду, штурман отхлебнул из своей фляжки и попытался немного подремать.
Автомашина взобралась на небольшой гребень, из-под ее покрышек полетел песок и острая галька. На другой стороне гребня стояли палатки и грузовики передового разведывательного батальона. Местность погрузилась в полную темноту, только внутри палаток слабо светились фонари и изредка мелькало мерцание замаскированных фар мотоциклов или броневиков, посланных с каким-нибудь поручением.
Автомашина подъехала к стоянке у самой большой, стоявшей в центре палатки, и обер-лейтенант, прежде чем выйти, подождал, пока ему не открыли дверцу. Подойдя к входу, он услышал дребезжание банок и увидел несколько тощих собак, рывшихся в отбросах.
|
