— Интересно, нравится ли ей, — негромко произнесла Эльфейм, показавшись из тени.

Бригид уже начала привыкать к тому, что рядом с ней за последние дни множество раз беззвучно возникала Сиара, поэтому не подскочила и не свалилась с балкона. Она просто на мгновение прикрыла глаза и глубоко вздохнула, чтобы успокоить колотящееся сердце.

— Эль, в следующий раз не надо появляться так бесшумно, ладно?

Предводительница клана придвинулась к охотнице и спросила:

— Я тебя напугала?

Кентаврийка отодвинулась, чтобы дать подруге больше места, и сердито взглянула на нее.

— Извини, — хмыкнула Эльфейм.

Затем они какое-то время глядели на могилу.

— Даже отсюда заметно, что это место просто дышит покоем, — сказала Бригид.

— Там еще не совсем закончено. Я начала искать художника, чтобы нарисовать на потолке узел знахарки. Еще надо бы посадить вокруг много голубых цветов. Ку сказал, что это были ее любимые.

— Потому что они такого же цвета, как его глаза, — кивнула кентаврийка.

Удивленная Эльфейм улыбнулась подруге и призналась:

— Я никогда раньше об этом не думала, но держу пари, что ты права.

— Мне кажется, Бренне понравилось бы то, что ты делаешь в память о ней, — произнесла Бригид и глубоко внутри себя, в той части, которая начала изменяться, почувствовала их справедливость.

— Думаю, ты права. Маленькая знахарка была слишком важна, чтобы стать забытой частью прошлого.

— Она ею не станет. Семьдесят крылатых детей будут передавать ее историю другим обитателям Партолоны. У новых фоморианцев, кажется, очень хорошая память. — Бригид задумчиво подняла брови. — Знаешь, долго искать художника не придется. Лохлан говорил тебе, сколько его соплеменников являются потомками воплощений муз?

— Я не помню, чтобы он рассказывал что-нибудь определенное об их праматерях, кроме своей, — отозвалась Эль. — Я, как и остальные члены клана, очень удивилась, узнав, что их шаманка — внучка Терпсихоры.

— Погоди, скоро ты увидишь таланты, скрытые в Пустоши все эти годы. Стены их Большого зала покрыты великолепными картинами и резными узорами. Даже на ножках столов вырезаны цветы. Ты, моя подруга и предводительница, приняла в клан целую группу художников.

— Отличная новость. Странно, Лохлан почему-то не упоминал об этом.

До встречи с новыми фоморианцами кентаврийка по-другому истолковала бы молчание Лохлана, искала бы в нем скрытые мотивы и хитрые увертки. Теперь же она знала их гораздо лучше, а потому улыбнулась подруге:

— Мужчины, будь они людьми, новыми фоморианцами или кентаврами, в сущности очень похожи. Они обычно слишком мало говорят о важных делах и чересчур много об очевидном.

— Это правда, подруга, — засмеялась Эльфейм, прислонившись к камню и внимательно посмотрев на кентаврийку. — Расскажешь о своем ученике?

— Мальчик сбивает меня с толку. — Бригид испустила страдальческий вздох.

— И что? — поторопила ее Эльфейм.

— Я обнаружила, что по какой-то безумной причине стала о нем заботиться. Он очень обаятельный, — снова вздохнула она. — У него нет родителей.

— Ты ему нужна, — сказала Эльфейм.

— Знаю. По-моему, и он нужен мне. По крайней мере, я чувствовала, что поступаю правильно, когда стала за ним ухаживать после ранения.

— А что случилось?

— Воины замка Стражи, в отличие от членов клана Маккаллан, не жаждали встречи с новыми фоморианцами.