Следующая мысль походила на холодный нож, проникающий в тело.

«Моя мать умерла».

Это казалось ей невозможным, но сердце, а теперь и разум Бригид знали, что такова правда. Затем ее как лавина затопили болезненные картины и воспоминания.

«Сестра умерла. Она отдала за меня жизнь. Я неправильно думала о ней, а сейчас уже слишком поздно. Я никогда не сумею этого исправить».

— Если ты винишь себя в ее смерти, то неправа точно так же, как ошибался Кухулин, когда счел себя причиной того, что Бренну убили. — Эльфейм говорила это и продолжала расчесывать волосы Бригид.

— Как же мне не винить себя?

— Твоя сестра решила отдать жизнь за то, чтобы предупредить тебя, а через тебя — всю Партолону. Она ясно дала понять, что ни в чем не винила тебя. Если ты будешь ругать себя за случившееся, то тем самым неуважительно отнесешься к ее памяти.

— Найэм была сильной и смелой, — прерывисто вздохнула охотница.

— Да, именно такой.

— Никто никогда не расчесывал мне волосы вот так, — призналась Бригид.

— Когда я была маленькой, мама делала это всякий раз, когда я чувствовала себя особенно одинокой. Я никогда не понимала, почему так, но мне всегда становилось легче. — Эльфейм вдруг всхлипнула. — Я... я не знала, что сделать, чтобы хоть немного утешить тебя.

Бригид повернула голову и посмотрела на подругу:

— Ты все сделала правильно.

В дверь кто-то дважды торопливо стукнул, затем она открылась. Взволнованно шелестя крыльями, в комнату вошла Нара в сопровождений Кухулина. В одной руке знахарка несла дымящийся горшок, в другой — тяжелый кожаный мешочек.

— Разведи огонь, воин, — велела она и передала ему горшок. — Это надо сварить.

Знахарка деловито подошла и устроилась на полу рядом с периной Бригид. Нежными пальцами она прикоснулась к вискам, шее и запястьям кентаврийки, проверила пульс, а потом осторожно ощупала все тело Бригид.

— Я не ранена, — сказала ей охотница.

Нара взглянула на нее, порылась в кожаном мешочке, достала оттуда несколько пучков сухих трав и ответила:

— Меня беспокоит не физическая рана. Теперь я уже не так волнуюсь и за твой дух, хотя мое снадобье все равно нужно выпить.

Знахарка встала, подошла к столу и принялась смешивать травы в маленьком густом сите.

Бригид потрясла головой, вспоминая микстуры Бренны. Ей не хотелось засыпать. Она считала, что должна быть рядом с Найэм.

Но прежде чем кентаврийка успела возразить, к ней подошла Эльфейм и сказала:

— Мама позаботится о Найэм. Сегодня тебе ничего не надо делать.

— Я должна пойти к ней. Мне надо... — У Бригид перехватило горло, она смолкла и только умоляюще глядела на подругу.

— Избранная Эпоны умастила тело твоей сестры. Она и служанки читают над ней молитвы, ведут ее дух к Богине. Винни с помощницами убирают Большой зал. Скоро я позову детей. Они вернутся, наполнят замок жизнью и смехом.

— Но что мне делать, Эль?

— Ты поспишь, немного успокоишься. — Эльфейм взяла Бригид за руку. — Твои мысли прояснятся. Тогда ты сможешь принять решение, которое покажет, что твоя сестра не зря пожертвовала собой.

— И все? — Кентаврийка услышала свой разочарованный голос, словно со стороны.

— Этого вполне достаточно, — уверила ее Эльфейм.

— Я знала, что она умерла, — скорее покорно, чем грустно, проговорила Бригид.

— Найэм?.. — уточнила Эльфейм.

— Нет. — Охотница покачала головой. — Мама. Я видела ее сегодня утром, когда убила кабана. Она сказала... — Бригид замолчала и проглотила комок, застрявший в горле.