Бригид и Кухулин быстро переглянулись, предвкушая развлечение.

— Думаю, тебе стоит подготовиться, мастер, — посоветовал Ку.

Брови Фагана поползли вверх и едва не скрылись в густых седеющих волосах, потом он заявил:

— Воин Стражи всегда наготове.

— При обычных обстоятельствах я не сомневался бы в этом, — бросил Ку.

— Но сейчас они совсем не такие, — закончила Бригид и тайком подмигнула Кухулину.

Они приблизились к костру. Нара стояла на коленях возле Лайэма. Не надо было видеть лицо знахарки, чтобы понять, как она сосредоточена. Ее руки проворно двигались. Бригид заметила, как блеснула изогнутая костяная игла, которая показалась из порванного крыла и снова исчезла. Сердце охотницы упало. Она поняла, что Нара сшивала разорванные края крыла Лайэма. Знахарка почти полностью закрывала собой тело мальчика, но Бригид видела, что тот лежал слишком уж неподвижно, и внезапно обомлела от страха.

«Он потерял сознание, ранен тяжелее, чем я думала?»

— Ребенок спит, охотница, — проговорила Нара, не отрываясь от своего занятия. — Я дала ему глоток вина, чтобы ослабить боль и заставить его уснуть. Он не проснется до утра.

— Спасибо, — поблагодарила ее Бригид и удивилась тому, что ее голос звучал как обычно, хотя она чувствовала себя совершенно разбитой. Затем охотница повернулась к Фагану и с яростью проговорила: — Это тот самый ребенок, в которого стрелял ваш воин. Хорошенько посмотри! Вот кого ты считаешь демоном.

Прежде чем Кухулин успел остановить ее, кентаврийка схватила Фагана за руку и потащила за собой мимо Нары, чтобы он мог ясно рассмотреть Лайэма.

Шестеро охранников грозно двинулись вперед, и охотница набросилась на них:

— Только троньте этого ребенка, и вам придется иметь дело со мной!

— И с гневом всего клана Маккаллан. — Кухулин встал рядом с ней.

Фаган жестом остановил воинов. Шестеро мужчин осторожно отступили назад, но их тут же остановил жесткий голос Бригид:

— Нет уж, идите сюда вместе с вашим мастером. Вы тоже должны увидеть, кого собирались убить.

Защитники замка Стражи нерешительно столпились вокруг Нары и стали разглядывать Лайэма. Ребенок выглядел хрупким, бледным и очень больным. Его круглое личико было залито слезами и вымазано в грязи, светлые волосы падали на закрытые глаза. Одно темное крыло было аккуратно свернуто и прижато к тельцу. Другое, развернутое, лежало на коленях Нары. В нем зияла рваная дыра. Стрела разодрала его, вместо того чтобы аккуратно пробить насквозь. Из сквозной раны все еще лилась кровь, хотя Нара крепко сшивала ее края.

— Если кровотечение не утихнет, то придется прижечь рану, — сказала она, не сводя глаз со своего пациента. — Мне бы не хотелось этого делать. Ожог будет мешать росту мембран крыла. Лайэм слишком юн и вряд ли сможет мужественно перенести мысль о том, что на всю жизнь останется калекой.

— Он выздоровеет? — спросил Кухулин, потому что Бригид потеряла дар речи.

— Одной лишь Богине известно. Но Лайэм молод и силен, — ответила Нара, подняла глаза на Фагана и дружелюбно спросила: — У тебя есть дети, воин?

— Нет. К сожалению, я не одарен таким благословением, — ответил Фаган.

Знахарка перевела взгляд на остальных мужчин, полностью одетых в черное.

— Кто-нибудь из вас является отцом?

Четверо из шестерых кивнули.

— Сыновья или дочки? — спросила знахарка теплым, доверительным тоном.

Воины взглянули на мастера. Тот кивнул, и охранники тут же стали отвечать:

— У меня два сына.

— У меня дочь.

— Три дочери и сын.

— У меня три сына.

Нара улыбалась каждому из мужчин, пока они отвечали.

— Вы поистине благословенны. Скажите, кто-нибудь из вас совершал серьезные ошибки?

Мужчины ничего не сказали, только кивнули.