Маленькие крылатые существа тут же опустили головы и вежливо пробормотали слова извинения. Девчушка, которая пыталась потрогать лошадь, тоже чуть склонилась, но Кухулин заметил, что она украдкой шагнула вперед и приподняла руку, не оставив мысли тайком погладить коня. Тот снова фыркнул и сделал еще один шаг назад. Настырная девчушка последовала за ним.

«Совсем как Эльфейм в детстве, — нежно подумал брат. — Сестричка добивалась своего, несмотря на запреты».

Впервые с тех пор, как умерла Бренна, Кухулин почти засмеялся.

— Да, моя маленькая, — сказал он, глядя на макушку беловолосой головы. — Его можно потрогать. Только подходи медленно. Он не привык к детям.

Головка запрокинулась. Ребенок одарил Кухулина широкой благодарной улыбкой. Блеснули острые клыки, создав странный контраст с невинным обликом малышки.

— Ее зовут Каина.

Крылатая женщина подошла к Кайне и ободряюще кивнула ей. Кухулин, натянув поводья, крепко удерживал коня на месте, чтобы девчушка могла осторожно погладить его грудь. Остальные дети смотрели на них и перешептывались.

— А я Сиара, внучка Воплощенной музы Терпсихоры. Тебе здесь очень рады, Кухулин. — Она тоже сверкнула острозубой улыбкой. — Думаю, дети ответили на твое предложение за всех нас. Мы больше века ждали этого дня и с огромной радостью последуем за тобой в Партолону.

Собравшиеся громкими криками приветствовали ее заявление. Взрослые радовались, дети танцевали и прыгали так, словно в них были пружинки. Боясь кого-нибудь раздавить, Ку спешился, что вызвало новый поток детских вопросов. Малыши хотели дотронуться до спины гостя, чтобы убедиться в том, что под плащом он не скрывает крылья. Сиара и другие взрослые должны были приложить все силы, чтобы успокоить взбудораженных детей, которые скакали, танцевали и смеялись.

Воин пытался оставаться отстраненным наблюдателем и молча, смотрел на всеобщее ликование. Крылатые люди, по-видимому, считали Сиару своей предводительницей. Она со смехом принесла гостю извинения за слишком восторженный прием и приказала нескольким улыбающимся взрослым приготовить один из домиков и отвести туда Кухулина. Он спросил, стала ли она вождем на время отсутствия Лохлана. Сиара только улыбнулась и сказала, что и при Лохлане, и сейчас она просто шаманка.

Ее слова стали для него абсолютной неожиданностью. Шаманка? А где же дикие демоны, за которыми он собирался осторожно наблюдать, а потом вынести свой суровый приговор? Кухулин помнил, каким ошеломленным он чувствовал себя, впервые увидев этих существ. Тут вдруг взвизгнула маленькая Каина. Воин выхватил клеймор и приготовился к драке. Он принял боевую стойку, настроился на сражение и взглянул в том направлении, куда указывал палец ребенка. Фанд наконец выбралась из кустов, растущих поблизости, и кралась к нему. Ку торопливо вложил меч в ножны и опустился на колени. Он успокаивал разволновавшегося волчонка и отвечал на вопросы, которыми засыпала его Каина. Гость почувствовал на себе пристальный взгляд Сиары и поднял глаза. Темные зрачки крылатой женщины изучающе смотрели на него.

— У тебя здесь нет врагов, Кухулин, кроме тех, что таятся в твоей душе, — негромко сказала она.

Прежде чем он успел ответить, тучи на небе разорвались. Из них посыпались огромные мокрые снежные хлопья.

Фанд и конь временно были забыты.

Каина дернула Кухулина за плащ, чтобы привлечь его внимание, и сказала:

— Гляди, как я ловлю снег языком!

Кухулин сидел возле волчонка и смотрел, как девчушка широко раскинула руки и распахнула крылья нежно-сизого цвета. С невинной детской непосредственностью она высунула язык, пытаясь поймать неуловимые хлопья. Вскоре к ней присоединились другие дети. Воина окружили непрекращающийся смех и радость. В какой-то момент он почувствовал, что удушающая боль, рожденная потерей Бренны, отодвигается, стихает и становится почти терпимой.