Калитка со стуком распахнулась, и в ее проеме появился тучный и ворчливый, в последнее время всегда чем-то недовольный колхозный раис. Но на этот раз по его лицу расплылась добродушная улыбка.

— Эй, сосед, поздравляю!.. — закричал Юсуфджан-ака с порога, размахивая целой кипой газет.

Сидящие на айване поднялись, обмениваясь с ним рукопожатиями. Караджан бессвязно поблагодарил председателя и нетерпеливо выхватил у него всю кипу, еще пахнущую типографской краской. В утренних газетах уже было постановление Президиума Верховного Совета СССР. Арматурщику Садыкову Абдувахабу и экскаваторщику Можаеву Петру Петровичу присвоено звание Героя Социалистического Труда. Начальник строительства Чарвакской ГЭС Садовников Георгий Исаевич, начальник участка Мингбаев Караджан, шофер Пулатов Азамат, монтажник Соколов Сергей Исаевич награждены орденом Ленина. Среди удостоенных других орденов и медалей значились имена Ивана Ивановича Шишкина, Михаила Трофимовича Никаноренко, Абдуманнопа Чоршанбаходжаева и других.

Председатель вновь заворчал, хмуро косясь на Инамджана, выражая недовольство, что тот опередил его и суюнчи — подарок за радостную весть — теперь предназначалось не ему, хоть и бежал со всех ног с кипой газет.

Караджан зашел в дом, через минуту вышел одетым.

— Пошли! — сказал Инамджану. — Надо еще успеть зайти на почту и отправить телеграммы друзьям!

Едва они вышли за калитку и узким переулком стали спускаться на нижнюю улицу, позади послышался голос:

— Эй, Караджан!.. Эй, Инамджан!.. Погодите же!..

Шумно отдуваясь и прихрамывая, их догонял колхозный почтальон, мужчина пенсионного возраста.

— Я был у вас… Жена сказала: ушли. Я и бросился вдогонку… Получите и распишитесь. — И вручил Караджану телеграммы на цветных художественных бланках.

Поздравляли Файзулла Ахмедович, Шишкин с Галиной, поэт Амир Равнак, Никаноренко и тесть Караджана Милтикбай-ака.

Да, поистине так — и о горе твоем, и о радости друзья всегда узнают первыми. Раньше тебя самого…

…В канун праздника, пятого ноября, Караджан с женой и сыном собрался в милые его сердцу места, где, должно быть, уже приготовились к торжествам по случаю пуска Чарвакской ГЭС. Самолет мог их доставить только до Ташкента. Дальше предстояло добираться в машине.

Прослышав, что они уезжают, пришли Кимсанхон и ее муж. Принесли, насобирав в своем саду, целую корзину янтарного инжира и ведро винограда. Знали, что Караджан и Гулгун из всех фруктов больше всего любят инжир и виноград. И не какой-нибудь виноград, а именно чарас, «дамский пальчик», черный кишмиш.

Хоть они и жили неподалеку друг от друга, а не виделись давно. Они сидели за накрытым дастарханом, весело беседовали, будто никогда в их жизни не было неприятных минут. Караджан и Гулгун временами незаметно переглядывались. Их радовало, что Кимсанхон, когда-то прозванная Обаки за ветреность, теперь стала совсем иной. Не узнать ее. И взгляд строже, и манеры сдержаннее. Рассказывает о своей работе, о подружках, с которыми трудится. Что значит для человека среда! Как много зависит от того, кто тебя окружает!

Как-то, возвратясь с работы, Караджан застал Гулгун беседующей с Обаки. Это его неприятно покоробило. Но, не подав виду, прошел в другую комнату. Когда же остались одни, он рассказал жене притчу об избалованном сыне падишаха, который сбил с пути истинного целых сорок джигитов. «Что за подружку ты себе выбрала? Смотри же, дурной пример заразителен…» — полушутя-полусерьезно предупредил он жену.