– А теперь оказывается, она уже заказала билеты, и я просто смирилась. Так что мы идем в кино, – хмурится Брэнди. – Чувствую себя ужасно злой.

– Боже, Брэнди. Ты же прямая противоположность злу, – качаю я головой.

– Просто должна сказать…

Кто то стучит в дверь комнаты.

– Войдите, – кричу я, ожидая увидеть маму.

Это не мама.

– Привет.

Это Мэтт. Прямо на моем пороге.

– Привет!

Я пулей срываюсь с кресла и пролетаю по комнате, попутно закидывая под кровать шесть пар трусов. Разумеется, именно в этот момент у меня из рук выскальзывает телефон. Причем не просто выскальзывает и падает, как у нормального человека. Каким то невероятным образом он прокатывается по полу как хоккейная шайба. Я усиленно изображаю, что именно так все и было запланировано.

– Заходи.

– Твоя мама сказала, ты у себя. И просила передать насчет… пятнадцати сантиметров?

– Это про дверь, – выпаливаю я, краснея. Почему эта фраза прозвучала так ужасно… пошло? Еще не хватало, чтобы Мэтт думал, будто я обсуждаю размер его члена. С мамой.

И что это вообще за инсинуации? У меня же сидят Рейна и Брэнди. Что там за оргию она себе вообразила?

– В общем, я просто зашел вернуть контейнеры из под еды, – заключает Мэтт. – А вы что делаете?

Телефон внезапно начинает жужжать. Точно Андерсон. Но я вытягиваю ноги и заталкиваю его под кровать к трусам. Сообщения от него непредсказуемо опасны. Скорее всего, он пишет о постановке, но даже в этом контексте через секунду может сменить тему. И в любой момент начать рассуждать, насколько Мэтт великолепен и прекрасен или есть ли у него кто то. Если Мэтт увидит все это на экране моего телефона, будет беда.

Я падаю на край кровати. Мэтт застывает рядом в нерешительности.

– Можно я присяду?

– Конечно! Садись сюда. – Я пододвигаюсь к Брэнди, чтобы освободить ему место, но она уже соскальзывает с кровати, захватив телефон. – Рейна, нам, наверное, надо зайти…

– Надо! – соглашается Рейна, вскакивая. – Повеселитесь тут. Ведите себя хорошо.

Потом она буквально на долю секунды ловит мой взгляд и демонстративно оставляет дверь приоткрытой ровно на пятнадцать сантиметров.

Сцена четырнадцатая

Стоит им уйти, Мэтт поворачивается ко мне.

– Так ты готовишься к прослушиванию в мюзикл, да?

– Ага. – Я старательно давлю смешок. Видите ли, мой мир всего навсего крутится вокруг школьного мюзикла: так было в прошлом году, и за год до этого, и вообще каждый год, начиная с шестого класса. И я на самом деле каждое утро просыпаюсь и думаю, как лучше исполнить ту или иную строчку партии Уиннифред. Думаю, за это время я успела прослушать весь саундтрек от начала и до конца – трудно сказать точно, но раз тридцать минимум.

– Здорово, – говорит Мэтт и откидывается назад. Теперь он полулежит на кровати, свесив ноги. – И что, большинство претендентов в итоге попадают в состав?

– По моему, вообще все попадают. Даже если ты совершенно ужасен, Джао просто найдет тебе место на заднем плане. Не тебе лично. – Я краснею. – Ты то не ужасен. Совсем. Ха! Конечно, нет. Я же слышала, как ты поешь.

Кейт. Пожалуйста. Соберись.

– Ну да ладно. А ты придешь на пробы?

Он пожимает плечами и улыбается:

– Это обязательно для учеников продвинутого курса.

– Погоди, серьезно?

Андерсон даже не упоминал об этом, что странно: присутствие Мэтта в мюзикле многое значит для нас двоих. Разумеется, я предполагала увидеть его на прослушивании. Но теперь это уже точно, а значит, будут и многочасовые репетиции, и посиделки за кулисами и во время оформления сцены.