Хенрик скорчился на траве, крутясь, чтобы погасить свое горящее тело. Наконец его движения прекратились, и он затих.

Андерс наклонился вперед и попытался встать. Ничего не получилось. Он очень ослаб.

Он двинулся вперед. От одежды Бьерна шел пар, и когда Андерс, шатаясь, прошел мимо, он почувствовал тепло изнутри. Хенрик лежал на траве и смотрел в небо. Андерс шагал так быстро, как только мог.

Только бы выжить… только бы выжить.

Лицо Хенрика начало стремительно меняться. Оно разлагалось прямо на глазах.

— Хенрик.

Андерс нагнулся и стал смотреть на то, что еще недавно было глазами Хенрика. Казалось, тот улыбается, но сказать точно было невозможно, потому что губ у Хенрика уже не было.

— Можно мне увидеть… — сказал Хенрик. Его голос звучал так, как будто он говорил под водой. — Дай мне посмотреть… что ты…

Андерс сначала не понял, что он имел в виду. Затем, сообразив, он поднял коробок, открыл его, потом закрыл.

— Разве это… — прохрипел Хенрик.

— Хенрик, — почти выкрикнул Андерс, — ты должен сказать мне. Пожалуйста.

— Ключ… — прошептал тот.

— Да, да! Что я должен делать?

Хенрик выдохнул воздух, который превратился в пар. Теперь вместо голоса он издавал только слабое шипение, и Андерсу пришлось нагнуться, чтобы расслышать.

— Он у тебя в руках. — Он помолчал несколько секунд, а потом добавил: — Идиот.

Помолчав еще, он добавил:

— Есть другой мир. Куда более совершенный мир…

Больше он ничего не сказал.

Андерс рухнул рядом с ним. У него не было сил даже на то, чтобы повернуть голову. Спиритус выбрался из коробка и притих рядом, не пытаясь сбежать.

Я умираю…

В глазах было темно.

Заснуть…

Он не понимал, где он, он чувствовал себя как будто в свободном падении, он не понимал, где низ, а где верх. Какая — то темная вода обступила его, он попытался дышать, но воздуха не было. Кто — то неслышно приближался к нему, его сердце забилось в ужасе.

В его руку скользнула маленькая рука.

Ну, давай же!

Я Майя. У папы такая большая ладонь. Когда мы идем рядышком, я держу его не за руку, я держу его за указательный палец.

Ну, иди же, папа!

Ее рука в моей, она так маленькая и узкая…

Давай, папа, давай, мы должны идти!

Я иду.

Зрение вернулось. Теперь Андерс мог дышать. Он лежал на траве, на склоне холма. Ветер обдувал его лицо. Судя по положению луны, он отсутствовал долго, может быть, несколько часов. В десяти метрах от него стояла лодка.

Я не могу.

Он не сможет столкнуть лодку в воду. Как хочется спать.

Ну же!

Пошатываясь, он столкнул лодку, с трудом забрался в нее.

Андерс попытался разжать руку со Спиритусом, но пальцы, казалось, заледенели. Наконец он сумел засунуть его обратно в коробок.

Он был почти без сознания, когда добрался до причала. Почти без памяти открыл входную дверь, зашел внутрь, закрыл ее, нашел бутылку вина. Сделав глоток, он рухнул как подкошенный прямо в прихожей.

Андерс будет последним. Ему надо выспаться, а мы тем временем послушаем историю о первом.

Это будет своего рода сказка.

Давным — давно что — то такое здесь случилось, о чем нам надо знать. В то время жители Думаре промышляли рыболовством.

А наша история про корабль. Или, скорее, это история о кораблекрушении, потому что корабль, который плыл с грузом соли в трюме, недолго боролся с морем и волны перевернули его вдали от берегов на второй день, как он вышел из эстонского порта.