Кусочки в руках Йорана были довольно большими и непохожими на то, что лежало на земле.

— Они не выглядят так, как будто они сломаны.

— Нет. Они, скорее, порезаны. Ножом или чем — то таким. И посмотри сюда!

Йоран показал на ящик. Было явно видно, что кто — то порубил его большим ножом.

Симон покачал головой:

— И почему так делают?

Йоран колебался. Наконец он сказал:

— Мой опыт подсказывает, что такие дела творят из ненависти.

— Кого же они так ненавидят?

— Нас.

Симон посмотрел на осколки, лежащие на земле. Ненависть. Ненависть к тем, чьи фамилии написаны на почтовых ящиках.

Йоран пожал плечами:

— А может, это просто жажда разрушения?

— Это ненависть, я думаю.

Йоран присел и начал собирать осколки. Когда корзина наполнилась обломками, Йоран пошел на пристань за пустой тарой, а Симон опустился на ступеньку и утер пот со лба.

Столько неприятностей только потому, что кто — то… нас ненавидит.

Симон нахмурился и потер глаза.

Хм. Сколько неприятностей может быть, если кто — то кого — то ненавидит. Хотя, вообще, надо быть благодарными, что они нашли на своем пути почтовые ящики, а не их владельцев. Страшно подумать, что могло бы тогда случиться.

— Симон?

Симон поднял глаза. Перед ним стоял Андерс с конвертом в руке и растерянно оглядывался:

— А где почтовые ящики?

Симон объяснил, что случилось, и сказал, что Андерс может отдать свое письмо Матсу. Тот как раз шел от пристани с голубым почтовым мешком. За ним — Йоран и Хольгер.

Йоран достал черный мешок и начал собирать в него обломки. Хольгер внимательно уставился на Андерса.

— Ага, — сказал он, — у нас чужак! И когда ты прибыл?

— Вчера, — ответил Андерс.

Хольгер кивнул, глазами поискав поддержку Матса и Йорана, но не получил ее. Йоран бросил на него раздраженный взгляд, и Хольгер все вспомнил.

— Я очень сожалею, — пробормотал он виновато.

Они немного поговорили о том, как теперь поступать с почтой. Сегодня Мате встретится с людьми и объяснит им, что случилось. Затем каждому придется достать себе новый ящик. А пока его нет, можно поставить пластмассовое ведро с крышкой или, на худой конец, мешок и написать свой номер.

Андерс помахал конвертом:

— А как мне быть с этим? Тут пленка. Мне бы не хотелось, чтобы она потерялась.

Мате взял письмо и пообещал, что отвезет его в город. Затем он раздал почту. Симону письма не было, только газеты из Нортелье и реклама какого — то пенсионного фонда.

Когда Симон и Андерс собрались идти домой, Йоран спросил:

— Ты не забыл?

— Нет, — сказал Симон, — я как — нибудь загляну.

Они двинулись вдоль берега. Дома дачников стояли пустые. Несколько человек должны были приехать на выходные, но, вообще — то, сезон уже заканчивался.

— Что это ты не забудешь? — спросил Андерс.

— Йоран вернулся сюда некоторое время назад, когда вышел на пенсию. Но у него нет колодца, поэтому он попросил, чтобы я поискал воду с «волшебной лозой».

— Как ты это делаешь, а?

— Тренировка, тренировка и еще раз тренировка.

Андерс хлопнул Симона по плечу:

— Перестань. Это же не фокусы. Это действительно чудо.

— Ну хорошо, чудо так чудо. Ты пойдешь со мной к Анне — Грете?

В течение нескольких лет Симон был здесь лозоходцем. Когда кому — нибудь требовалось пробурить колодец, обращались к Симону. Симон приходил и указывал на правильное место. Он не ошибся ни разу.