Он посмотрел на Йохана несколько секунд, и оба поняли, что теперь стали друзьями.

В начале июля Симон вместе с Маритой перебрался на остров. Ей понравился и дом, и остров, пять дней все шло хорошо, но на шестой Марита заявила, что ей непременно надо в Стокгольм.

— Мы только приехали, — сказал Симон растерянно, — постарайся расслабиться и отдохнуть. Тут ведь так хорошо, ты только посмотри!

— Я отдохнула. Здесь замечательно. Я скоро с ума сойду, как тут замечательно! Знаешь, что я вчера делала? Смотрела на небо и молила Бога, чтобы хоть что — то произошло, хоть бы самолет пролетел, что ли. Я так больше не могу, ты слышишь? Не могу так больше, и все. Я вернусь завтра.

Она не вернулась назавтра, она вернулась только через три дня. Под глазами у нее были темные круги, она рухнула в постель и сразу заснула.

Симон обыскал ее сумку, но ингаляторов не нашел. Он уже хотел закрыть сумку, как его пальцы наткнулись на небольшой мешочек с иголкой и баночку с белым порошком.

Стоял славный летний день, кругом было тихо, только насекомые жужжали. Пара лебедей с птенцами плавали в заливе. Симон сидел совершенно оглушенный. Он не знал, что делать.

Анна — Грета прошла мимо. Его пустой взгляд заставил ее остановиться.

— Как поживаешь? Все в порядке? — спросила она приветливо.

У Симона больше не было сил молчать или лгать. Он посмотрел Анне — Грете в глаза и глухо произнес:

— Моя жена… наркоманка.

Анна — Грета кивнула:

— На чем она сидит?

— Не знаю. Кажется, амфетамин.

Симон хотел заплакать, но взял себя в руки. К нему частенько заходил Йохан, и вряд ли Анна — Грета позволит ребенку в дальнейшем посещать дом, где употребляют наркотики. Может быть, она даже не захочет сдавать им свой дом. Симон откашлялся и продолжил:

— Но она под контролем.

Анна — Грета внимательно посмотрела на него:

— Но как же это вышло?

Симон не ответил, и она спросила:

— И что ты собираешься с ней делать?

— Не знаю. Может, спрятать ее шприц?

— Бессмысленно. Потом она все равно заставит тебя сказать, куда ты его дел. Я знаю алкоголиков, а это одно и то же. Лучше выброси в море.

Симон взглянул в сторону причала. Ему не хотелось пятнать место, где он купался каждое утро.

— Здесь? — спросил он.

Анна — Грета посмотрела на причал. Казалось, она думала то же самое.

— Нет, лучше подальше.

Она завела мотор, Симон сел в лодку, и они отчалили от берега. Симон краем глаза смотрел на нее.

Анна — Грета не была красавицей, у нее были широкие скулы. Но она была из тех женщин, которые становятся красивее с годами. Что — то в ней, несомненно, было, и Симону вспомнилось то, о чем он думал, когда попал на Думаре в первый раз.

Пять лет, десять лет, вся жизнь.

Анна — Грета заметила его взгляд, и Симон слегка покраснел. Что это он? Она никогда не показывала, что испытывает к нему какой — то интерес. А кроме того, он был женат.

Анна — Грета заглушила двигатель и кивнула на воду.

Симон, покачиваясь, встал:

— Как будто нам надо пропеть что — нибудь торжественное.

— Что, например?

— Я не знаю.

Он бросил сверток в море и сел на свое место. Анна — Грета запустила двигатель.

Симон боялся и Мариты, и за Мариту. Он не представлял, что будет теперь, когда ему все стало известно.

Жить с наркоманкой? После этого случая Марита больше не старалась скрыть свою зависимость. Она с блеском отработала программу во время гастролей китайского варьете. Затем исчезла. Симон отыскал ее. Она исчезла снова.