Говорившего звали Блит – Кэсл поддерживал с ним контакт несколько лет назад, когда Блит работал в американском посольстве в Претории, а потом его перевели в Мексику – наверно, потому, что он не говорил по-испански.

– Блит! – с наигранным восторгом воскликнул Кэсл. Между ними всегда было так. Блит с первой же встречи стал звать его Морисом, а для Кэсла он так и остался Блитом.

– Куда направляешься? – спросил его Блит, но ответа ждать не стал. Он всегда предпочитал говорить о себе. – Я вот направляюсь в Нью-Йорк, – сказал Блит. – А самолет не прилетел. Придется провести здесь ночь. Неплохо задумана эта забегаловка. Совсем как на Виргинских островах. Так и тянет надеть шорты, – жаль, их нет у меня с собой.

– А я думал, ты в Мексике.

– Это уже история. Я теперь снова в отделе Европы. А ты по-прежнему сидишь на самой черной Африке?

– Да.

– Ты тоже застрял?

– Да, вынужден тут болтаться, – сказал Кэсл, надеясь, что уклончивость ответа не вызовет дальнейших расспросов.

– А как насчет «Плантаторского пунша»? Мне сказали, они тут готовят его как надо.

– Давай встретимся через полчаса, – сказал Кэсл.

– О'кей. О'кей. Значит, у бассейна.

– У бассейна.

Кэсл вошел в лифт, Блит последовал за ним.

– Наверх? Я тоже. Какой этаж?

– Четвертый.

– Мне тоже. Прокачу тебя бесплатно.

Неужели американцы тоже следят за ним? В данных обстоятельствах не следовало относить что-либо за счет случая.

– Питаться будешь тут? – спросил Блит.

– Не уверен. Все, видишь ли, зависит…

– Что-то ты явно скрытничаешь, – сказал Блит. – Славный старина Морис.

Они зашагали рядом по коридору. Номер 423 был первым на их пути, и Кэсл долго возился с ключом, пока не проследил, что Блит прошел к номеру 427… нет, 429. Кэсл запер дверь, предварительно повесив бирку с надписью «Не тревожить», и почувствовал себя в большей безопасности.

Регулятор центрального отопления стоял на 75o [по Фаренгейту – 22oC]. Более чем высоко для островов Карибского моря. Кэсл подошел к окну и посмотрел, что там. Внизу был круглый бар, а наверху искусственное небо. Крупная женщина с подсиненными волосами двигалась зигзагами по краю бассейна – должно быть, перебрала ромовых пуншей. Кэсл внимательно оглядел комнату в надежде обнаружить какой-то намек на то, что ждет его в будущем, – вот так же он оглядывал свой дом, ища в нем намека на жизнь прошлую. Две односпальные кровли, кресло, гардероб, комод, письменный стол, на котором не было ничего, кроме бювара, телевизор, дверь в ванную. Стульчак в ванной был опоясан полоской бумаги, заверявшей, что все гигиенически чисто: стаканы для зубной щетки были закутаны в полиэтилен. Кэсл вернулся в спальню и раскрыл бювар – из герба на бумаге он узнал, что находится в отеле «Старфлайт». В перечне ресторанов и баров был один, где играл оркестр и танцевали, – назывался ресторан «Писарро» [Писарро Франсиско (1470/75-1541) – испанский конкистадор, участвовал в завоевании Панамы, Перу, уничтожил государство инков]. А гриль-бар – в противоположность ресторану – назывался «Диккенс», и был еще третий ресторан – самообслуживания, который именовался «Оливер Твист» [т.е. по названию романа английского писателя Чарлза Диккенса (1812-1870)]. «Набирайте на тарелку сколько хотите». На другой карточке ему сообщалось, что автобусы отходят в аэропорт Хитроу через каждые полчаса.