– Я ведь уже достаточно сделал и оплатил сполна свой долг Карсону, разве не так?

– Да, конечно, но мы пока не можем тебя потерять – из-за «Дядюшки Римуса». Ты же сам сказал, что стал черным выкрестом.

Кэсл чувствовал себя, как больной, выходящий из анестезии после успешной операции.

Он сказал:

– Извини. Я валял дурака. – Он не мог в точности вспомнить, что именно он говорил. – Дай-ка мне виски, Борис.

Борис открыл шкаф, достал бутылку и стакан. И сказал:

– Я знаю, ты любишь «Джи-энд-Би». – Он щедро налил в стакан и заметил, как мгновенно проглотил виски Кэсл.

– Не стал ли ты перебирать, Морис?

– Да. Но никто этого не знает. Я выпиваю только дома. Сара, правда, заметила.

– А дома как дела?

– Сару тревожат телефонные звонки. Ей чудятся бандиты в масках. Сэм плохо спит – ему снятся кошмары: он же скоро пойдет в подготовительную школу – школу для белых. А я волнуюсь но поводу того, что произойдет с ними обоими, если что-то произойдет со мной. В конце концов что-то всегда ведь происходит, верно?

– Предоставь думать об этом нам. Даю тебе слово: у нас тщательно разработан маршрут твоего бегства. Если произойдет что-то непредвиденное…

– Моего бегства? А как насчет Сары и Сэма?

– Они приедут следом. Можешь нам поверить, Морис. Мы позаботимся о них. Мы ведь тоже умеем проявлять благодарность. Вспомни Блейка – мы заботимся о своих. – Борис подошел к окну. – Путь свободен. Тебе пора в твою контору. А мой первый ученик приходит через четверть часа.

– Какому же языку ты его учишь?

– Английскому. Только не смейся надо мной.

– Английский у тебя почти безупречен.

– Мой первый ученик сегодня – поляк, как и я. Наш эмигрант, не из Германии. Мне он нравится – непримиримый противник Маркса. Ты улыбаешься. Вот это уже лучше. Никогда больше не доводи себя до такого состояния.

– Это все из-за проверки, устроенной безопасностью. Даже Дэвис приуныл, а он-то совсем невинная душа.

– Не волнуйся. Я, кажется, вижу способ, на кого направить их огонь.

– Постараюсь не волноваться.

– Отныне переходим на третий тайник, и, если дело станет худо, тут же дай мне знать – я ведь и нахожусь-то здесь, чтобы помогать тебе. Ты мне доверяешь?

– Конечно, доверяю, Борис. Я бы только хотел, чтобы ваши люди действительно доверяли мне. Эта зашифровка по книге – это ведь жутко медленный и допотопный способ связи, и ты знаешь, как он опасен.

– Дело не в том, что мы тебе не доверяем. Все делается ради твоей же безопасности. У тебя дома в порядке текущей проверки в любую минуту могут устроить обыск. Вначале наши хотели дать тебе микрофишки – я не разрешил. Теперь ты доволен?

– Не совсем.

– Скажи, в чем дело.

– Я хочу невозможного. Хочу, чтобы вообще не нужно было лгать. И хочу, чтобы мы были на одной стороне.

– Мы?

– Ты и я.

– А разве мы не на одной стороне?

– Да, в данном случае… на какое-то время. Ты знаешь, что Иван пытался однажды меня шантажировать?

– Вот идиот. Наверное, потому меня сюда и вернули.

– Между тобой и мной всегда все было ясно. Я тебе даю всю информацию, какая проходит по моему сектору и интересует тебя. Я никогда не делал вид, что разделяю твою веру, я ведь никогда не буду коммунистом.

– Конечно. Мы всегда понимали твою точку зрения.