—  С сахаром? — уточнил он.

 —  Нет, спасибо.

 —  Пятьдесят пенсов, будьте добры. — Продавец поставил передо мной полистироловый стаканчик.

 Я полез в карман за мелочью и вдруг понял, что допустил большую ошибку. Надеюсь, вы извините мне эту

 оплошность, ведь я двадцать лет пил чай без сахара.

 —  Простите, вы спросили, положить ли мне сахар...

 —  Да, — подтвердил продавец. — И вы отказались.

 —  Знаю. Но... не могли бы вы спросить меня еще раз? — Я пододвинул к нему свой стакан с чаем.

 —  Э...?

 —  Пожалуйста, спросите еще раз, нужно ли положить сахар.

 Продавец нахмурился, но сделал мне одолжение. Взял стаканчик и спросил:

 —  С сахаром?

 Я прокашлялся.

 —  Да, пожалуйста.

 —  Сколько ложек?

 Я тоже нахмурился.

 —  Не знаю. Я не пью с сахаром.

 Теперь мы оба хмурились.

 —  Положите на свой вкус, — сказал я, пожимая плечами.

 Не отрывая глаз от моего лица, продавец медленно и осторожно положил в мой стакан три полных, с горкой,

 чайных ложки сахара.

 —  Столько хватит?

 —  Да, — ответил я. — Большое спасибо.

 Теперь я понимаю, что, по меркам искусства современных европейских баек, эта история про сахар, пожалуй,

 самая что ни на есть заурядная и что половина из вас, познакомившись с ней, возможно, не устоят перед

 соблазном вернуться на несколько страниц назад, дабы еще раз с удовольствием перечитать «шедевр» про

 компьютерный магазин, но для меня это происшествие имеет огромное значение. Я давно пью чай. Много пью.

 И в тот раз впервые сознательно попросил, чтобы мне подсластили чай. Для меня это много значит —

 символизирует то, что я готов изменить даже самые насущные, привычные стороны своего повседневного

 быта. Это открытие глубоко взволновало меня.

 Со стаканом сладкого чая в руке я покинул закусочную и продолжил свой путь в направлении Ковент-Гарден.

 Мое внимание привлек уличный циркач, жонглировавший мячиками. Он выронил мячи, а какой-то мальчишка

 едва не убежал с одним из них. Я на секунду остановился, наблюдая эту сцену, и вдруг услышал, как ко мне

 кто-то обращается.

 —  Простите, сэр, не уделите мне пару минут?

 —  Уделю, — ответил я, мгновенно преисполняясь ликования. Я повернулся на голос и увидел рыжеволосую

 кудрявую женщину. Она была маленького росточка, но вся так и дышала и энергией. В руках у нее была папка.

 —  Прекрасно! С вашего позволения я немного расскажу вам об организации «Помощь престарелым».

 Спустя десять минут мы уже оживленно обсуждали проблемы стариков. Я подписался на участие в

 программе «Возьми шефство над бабушкой» и обязался отчислять несколько фунтов из своего ежемесячного

 жалования на содержание некой почтенной старушки. Главным образом, потому, что моя собеседница

 начинала свои предложения словами «А не заинтересованы ли вы в том...», и я неизменно отвечал: «Да». Но я

 ни о чем не жалел. В конце концов, благодаря мне какой-нибудь пожилой женщине отныне не придется

 беспокоиться о том, где взять денег. Я попрощался с энергичной рыжеволосой женщиной и опять зашагал к

 станции метро. Близилось время встречи с Ханной, и я хотел прежде заглянуть в несколько модных магазинов.