— Абсолютно никаких! В ее жизни вообще не было неприятностей, если хотите знать.

— Возможно, она пила?

— Она не любит спиртного. Я иногда давал ей попробовать из своей рюмки, только кривилась...

Он скривился сам. Это придало его лицу испуганное выражение. Я не знал, вспомнил ли он о чем-то или же старался о чем-то думать.

— Как ваша дочь проводит свободное время?

— Мы очень дружная семья, — заявил он, — много времени проводим вместе. У меня несколько отелей на побережье и мы втроем часто устраиваем такие небольшие пикники, совмещая приятное с полезным. Кроме того, у Сьюзан, разумеется, много занятий помимо учебы: теннис, прыжки с трамплина, французский...

Он был похож на человека с завязанными глазами, пытающегося ощупью отыскать несуществующую девушку. Для меня начинало кое-что проясняться. Обычная проблема — искусственно создаваемый мир настолько тяготит юные души, что они ищут малейшую возможность побега в реальную жизнь. Или в наркотики.

— Разве Сьюзан много времени проводит на Сансет-Стрип?

— Простите, мистер, ну вы и скажете! Да она никогда там не была! По меньшей мере, мне об этом неизвестно.

— Так почему же вы ее там искали?

— Мне подбросил эту мысль один полицейский. Он сказал, что это — пристань пропавших девушек и, может, я найду ее там...

— С какими парнями ваша дочь встречается?

— Она не слишком интересуется парнями. Была несколько раз на частных вечеринках, разумеется, под присмотром старших. И уже несколько лет она посещает уроки танцев — бальных и современных. А что касается гуляний с мальчиками, то, честно говоря, я против этого. При нынешних нравах, вы сами понимаете, мистер... Она встречается и дружит в основном с девушками...

— А Джерри Килпатрик? Я слышал, что он наведывался к ней...

Крендалл покраснел.

— Да, он был тут один раз, где-то в июне. Они с Сьюзан очень живо общались, но замолкли, стоило мне войти в комнату. Мне это не понравилось. — Кажется, дошло до ссоры?

Он внимательно посмотрел не меня.

— Откуда вы знаете?

— От вашей жены.

— Женщины всегда болтают лишнее. Да, мы поговорили. Мне хотелось понять его взгляды на жизнь, и я дружески спросил, что он намерен делать в жизни, а он ответил мне, что не забивает этим себе голову, как-то да сложится... Этот ответ меня не удовлетворил, и я спросил, что же будет со страной, если все станут придерживаться такой позиции. Он ответил, что все уже случилось. Не знаю, что он имел в виду, но тон мне не понравился. Я сказал, что ежели его взгляды таковы, то он может идти и больше не показываться в моем доме. Он тявкнул, что сделает это с удовольствием, засранец! Ну, он ушел и действительно больше не возвращался. Бог с ним, невелика потеря.

Лицо Крендалла было темно-красным, на висках пульсировали жилы. В моей голове также пульсировала кровь.

— Жена считает, что я был неправ и поступил плохо, — продолжил он. Вы же знаете женщин, мистер! Если девушка не вышла замуж или, по крайней мере, не обручилась к восемнадцати годам, они решают, что останется старой девой, — он склонил голову, словно поймал какой-то непонятный мне сигнал. — Интересно, что мамочка столько времени делает в библиотеке...

Когда он встал и открыл двери в холл, я пошел за ним. Его движения были тяжелыми и медленными, словно его плечи уже придавила тревога, еще не допускаемая до рассудка.

Из-за дверей библиотеки слышался женский плач. Миссис Крендалл стояла, прижимаясь лицом к пустым полкам, и рыдала в голос. Крендалл шагнул к ней и принялся успокоительно гладить ее по сотрясавшемуся плечу. — Не плачь, мамочка! Мы найдем и вернем ее.