Я машинально пялился на нее, соображая какое-то время, что у Оливии на уме. Затем пожал плечами и протянул расческу.

— Что же дальше?

— Теперь, — сказала Оливия и резко повернулась к Дотти Дарден, — теперь прошу разрешения расчесать ее волосы.

Наступила гробовая тишина. Дотти подняла руки, защищая свое роскошное золотое руно, чуть поникшее, но все же высящееся на ее голове, как корона. Любая женщина-полицейский заставила бы ее распустить волосы при самом обычном осмотре. Я же сплоховал.

Оливия ступила вперед с расческой наготове, и Дотти рванулась к двери. У меня хватило ума для подножки. Раненая нога подвернулась, и я грузно рухнул рядом с ней. Но успел увидеть, что она делает, и схватить за руку, прежде чем Дотти поднесла ее ко рту. Пришлось прибегнуть к грубой силе, чтобы вырвать смертоносную пилюлю.

Затем я с трудом поднялся и посмотрел на капсулу в моей руке и на хорошо сложенную маленькую девушку в больничной белой форме, теперь уже растрепанной и пыльной, сложная прическа всклокочена — Дотти показалась вдруг куда старше и совсем не столь уж привлекательной.

Над ее ухом, как экзотическое украшение, торчал стержень из металла и стекла среди спутанных прядей. Она нащупала его и запустила в меня. Прицелилась плохо — шприц вдребезги разлетелся о бетонную стену.

— Я никогда вам ничего не скажу! — она тяжело дышала. — Вы не заставите меня заговорить!

Все они так утверждают.

21

Его звали Эмиль Тауссиг, но в Сен-Луи, штат Миссури, он известен как Вильям Кан. Седовласый старик с добрыми карими глазами. По крайней мере, в округе говорили потом многие, что у него были добрые глаза. Никогда мне не доводилось видеть его достаточно близко, чтобы судить об этом самому. Я был ярдах в семидесяти пяти от него, на другой стороне улицы, а он поднимался на крыльцо дома, когда вдруг упал и скончался.

Поблизости оказался доктор, который произвел осмотр и определил причину смерти — коронарная недостаточность, не заметив маленькое пулевое отверстие у основания черепа. Не только Карл Крох прибегал к пистолету 22 калибра, у которого есть определенные преимущества. И прежде всего — надежный глушитель. Когда оружие помощнее, глушители не очень-то эффективны.

После этого по всей стране произошло много разного. Тайные агенты, раскрытые другими службами, были перехвачены национальной сетью, которая уже находилась наготове в ожидании предстоящей гибели Тауссига. Многие из тех, кого обнаружить не удалось, разумеется, скрылись, а кое-кто пытался нанести ответный удар. Операция была проведена не столь бескровно и безупречно, как надеялся Вашингтон, даже при мертвом главаре, но когда такие операции завершаются без жертв? Произошло несколько международных кадровых перестановок, может быть, в связи с этим делом, а может, и нет.

Меня все это непосредственно уже не касалось: я находился в госпитале с сильным воспалением ноги после ранения. Одна из особенностей 22 калибра в том, что эта маленькая пуля вносит в рану много грязи, да и, наверное, я не слишком смирно себя вел, натрудил ногу. Джентльмен из Вашингтона посетил меня, когда я мог лежать еще только на спине, и сообщил, что я герой и вроде бы спас если не весь мир, то континент. В центре есть по этой части специальный отдел. Они его называют «Внутренние отношения с персоналом».

Хотелось сказать этому парню, чтобы он отправился куда-нибудь во Флориду и там произнес свою речь, но это было бы нетактично. Не поддался я и искушению спросить, что, черт подери, заставляет его думать о спасении какой-то части света.

Уже наступила весна, когда я по распоряжению Мака вновь посетил Пенсаколу.