— Ты здесь, приятель?

Голос Стабса едва был слышим сквозь толстую дверь.

— Пошел к черту!

Паркер поднял пистолет и крикнул: “Выходи”.

Через некоторое время дверь отворилась и вышел Стабс.

— Подыши воздухом, дорогой.

Стабс уже больше недели сидел взаперти на чердаке фермерского дома. Зато он остался жив, а мог бы и пострадать. Смерть же этого человека не входила в планы Паркера. Сейчас он выпустил Стабса, чтобы тот размялся и погрелся на солнышке. Они спустились во двор. Паркер сел прямо на землю, прислонившись спиной к стене дома.

— Пройдись немножко, — посоветовал он Стабсу. Тот сощурился от яркого, дневного света. На чердаке не было ни одного окна, помещение утопало в темноте.

Выйдя на простор, Стабс остановился в нерешительности.

— Мне бы покурить, — жалобно сказал он.

Паркер бросил пачку сигарет и спички. Стабс поспешно поднял их, жадно закурил, потом спрятал сигареты и спички в карман и мрачновато уставился на Паркера.

— Вы не имели права красть меня и прятать подобным образом. Паркер только пожал плечами в ответ — у него не было другого выхода.

Лицо Стабса сморщилось, что означало присутствие мысли. Он хотел было сказать Паркеру, что это безобразие и даже беззаконие — держать человека взаперти на чердаке, без электричества и элементарных удобств, в течение стольких дней. Но Паркер не стал его слушать. На воздухе они побыли не более получаса, а потом спустились в подвал, где Паркер милостиво разрешил Стабсу вскипятить на походной плитке чашку кофе. Ему был предложен также хлеб без масла и банка консервированных персиков на десерт, Стабс с удовольствием бы размозжил Паркеру голову этой банкой, но тот предупредил такую возможность. После скудной трапезы Стабсу вновь было разрешено прогуляться. Потом Паркер опять загнал его на чердак и запер дверь.

— Увидимся завтра, — проговорил он в замочную скважину. Ответа не последовало. Паркер ушел.

Уже вечерело, когда он вернулся к своему “форду” и завел мотор. Выехав на дорогу, он повернул направо, в сторону мотеля. Там в ресторанчике он решил пообедать.

Ганди подъехал чуть позже десяти в зеленом “додже” Алмы. Той не очень-то хотелось уступать свой автомобиль, но для пользы дела пришлось. Ганди целый день и часть вечера мотался по разным дорогам, обследуя местность. Потом он поспешил на встречу с Паркером.

— Вели Скиму руководить всем делом в четверг, а я хочу показать тебе одну штуку.

Ганди кивнул.

Друзья вошли в бар и выпили пива. Потом они распрощались. Паркер вернулся в мотель. К часу ночи он уже был в постели.

Потом они тронулись по проселку. Дорога оказалась разбитой. Сейчас, по-видимому, ею почти не пользовались. По обочинам она заросла кустами и высокой травой.

— По-моему, Алма поедет по этой дороге, — сказал Паркер Ганди. — А потом сиганет к себе в ресторан.

— Пока мы тут совершенно одни, — заметил Ганди, оглядевшись.

— Да, наверное, немного желающих посетить эти места. И в понедельник днем мы тоже будем на этой дороге единственными.

— Ты уверен, что она двинет именно сюда?

— Должна. Путь самый прямой.

— А что скажешь о двух других? Назад, по мосту, вкруговую? Паркер вздохнул.

— Надеюсь, они не доедут по-другому. Он остановил машину у обочины.

— Прямо здесь все н произойдет. В понедельикк приедем минут за десять—пятнадцать до того, как появится наш объект.

Друзья вышли из машины. Ганди протопал туда-сюда, прикидывая ход операции. По своему обыкновению, он поковырял спичкой в зубах и обратился к Паркеру:

— Знаешь, что меня беспокоит?

— Что?

— Ским.