— Вот как? — спросил шеф с отсутствующим видом. Его брови поползли на лоб. Я, честно говоря, уже не очень хорошо понимал, кто тут кого водит за нос — я его или он меня.

— Повернуть бы ключик в двери, а? — сказал он. — Вы все-таки помоложе меня.

Я встал, повернул ключ, вернулся на место и достал сигарету. За это время на столе у шефа уже очутились бутылка, судя по виду, именно того, что нужно, две стопочки и горсть кардамоновых зерен.

Мы выпили, и он щелкнул в зубах три или четыре зернышка. Мы жевали кардамон и глядели друг на друга.

— Ну, давайте выкладывайте, — сказал он. — Теперь я в состоянии воспринимать.

— Слыхали когда-нибудь про типа по прозвищу Фермер Сейнт?

— Слыхал ли я! — он грохнул кулаком по столу так, что запрыгали кардамоновые зернышки. — Да на нем висит чуть не сотня дел. Ведь это тот, который чистит банки?

Я кивнул, стараясь как-нибудь незаметно заглянуть ему в глаза.

— Он работает вместе с сестрой по имени Диана. Они одеваются по-деревенски и обрабатывают государственные банки в маленьких городках. Отсюда его прозвище — Фермер. За сестрой его тоже много чего есть.

— Я безусловно хотел бы прибрать к рукам эту парочку, — твердо сказал шеф.

— Тогда почему же вы, черт побери, этого не сделали? — спросил я.

Я совру, если скажу, что он стукнулся об потолок, но он разинул рот так широко, что я испугался, как бы его нижняя челюсть не ударилась о коленку. Глаза вылупились, как два печеных яйца. Струйка слюны потекла по жирной складке в уголке рта. Наконец он захлопнул рот с изяществом парового экскаватора.

Если это была игра, то он был великий актер.

— Повторите еще раз, — прошептал он.

Я вынул из кармана сложенную газету, развернул и показал ему колонку.

— Посмотрите это сообщение об убийстве Шарпа. Ваша местная газета работает из рук вон плохо. Тут говорится, что неизвестный позвонил в департамент, ребята выехали туда и нашли труп в пустом доме. Это чушь собачья. Я там был. Фермер Сейнт с сестрой там был. Ваши ребята были там вместе с нами.

— Предательство! — завопил он вдруг. — Предатель в департаменте.

Его лицо стало серым, как мышьяковая липучка для мух. Дрожащей рукой он опрокинул еще две рюмки.

Теперь была моя очередь щелкать кардамоновые семечки.

Он опрокинул одним глотком еще стопочку и нашарил на столе коробку селектора. Я уловил фамилию Гэлбрейт. Я пошел и отпер дверь.

Ждать нам пришлось не очень долго, но шеф успел опрокинуть еще две стопки. Цвет лица его заметно улучшился.

Тут дверь открылась, и через порог лениво переступили кожаные мокасины того самого рослого рыжего полисмена, который оглушил меня дубинкой. В зубах его торчала трубка, руки в карманах. Он прикрыл плечом дверь и небрежно прислонился к ней спиной.

Я сказал:

— Привет, сержант.

Он взглянул на меня так, словно хотел бы расквасить мне физиономию и сделать это по возможности не торопясь.

— Значок на стол! — заорал толстый шеф. — Значок! Вы уволены!

Гэлбрейт подошел к столу, оперся на него локтем и наклонил лицо почти к самому носу шефа.

— Что за шуточки? — спросил он басом.

— Фермер Сейнт был у вас в руках, и вы его упустили, — орал шеф. — Вы и этот кретин Дункан. Вы позволили ему ткнуть вас дробовиком в брюхо и смыться.