– Курт Валландер, – сказал Никлассон, улыбаясь. – Не вчера это было, не вчера… Что, арестовывать меня приехал?

– А что, следовало бы? – вопросом на вопрос ответил Валландер.

Никлассон захохотал:

– Тебе видней.

– Хочу взглянуть на одну тачку. Темно‑синий «опель», принадлежавший адвокату Густаву Торстенссону.

– А, этот… – сказал Никлассон. – Пошли, он вон там. А что на него глядеть?

– А то, что человек, сидевший в этом «опеле», разбился насмерть.

– Народ ездит как безумный, – сказал Никлассон. – Удивляюсь, почему так редко разбивается… Вот он, твой «опель». Я еще к нему не приступал. Его вообще никто не трогал, как привезли.

Валландер кивнул:

– Спасибо. Дальше я сам справлюсь.

– Ясное дело, справишься… А знаешь, я всю жизнь думаю, каково это – убить человека? – неожиданно спросил он.

– Ничего хорошего… а ты как думал?

Никлассон пожал плечами.

– Да я ничего и не думал. Просто интересно.

Дождавшись, когда Никлассон уйдет, Валландер медленно обошел машину. Потом еще раз. Странно – наружных повреждений было очень мало, хотя машина ударилась о каменное ограждение и потом перевернулась не меньше двух раз. Он присел на корточки, заглянул в кабину – и сразу увидел ключи на полу у педали газа. Помучившись, открыл дверь, достал связку, сунул ключ в замок зажигания и повернул.

Стен Торстенссон был совершенно прав – ни ключ, ни замок повреждены не были. Он задумчиво обошел машину еще раз. Потом забрался на водительское место и попытался представить, каким образом Густав Торстенссон получил удар в затылок. Пятна крови были почти везде, но обо что именно ударился Торстенссон, ему так и не удалось определить.

Он опять вылез из машины со связкой ключей в руке и, сам не зная зачем, открыл багажник. Там лежали несколько старых газет и сломанный венский стул. Валландер тут же вспомнил ножку стула в поле. Вытащил одну из газет и посмотрел дату – газеты и в самом деле были старыми, полугодичной давности. Он захлопнул багажник.

Ему надо было обдумать увиденное.

Он прекрасно помнил, что было написано в рапорте Мартинссона. Мартинссон добросовестно отметил, что все двери, кроме водительской, были заперты на замок. Багажник тоже.

Он стоял неподвижно.

Сломанный стул в багажнике. А одна из ножек – там, в глине. Мертвый водитель за рулем.

Он почувствовал раздражение – небрежный осмотр места происшествия, напрашивающиеся выводы. Потом немного остыл – Стен Торстенссон тоже не заметил ножку стула, не среагировал на запертый багажник.

Он медленно вернулся к машине.

Значит, Стен был прав. Его отец не погиб в автокатастрофе. Он пока еще не мог сказать, что именно… но что‑то произошло тогда в тумане, на этом пустынном участке дороги. Там был как минимум еще один человек. Кто?

Никлассон вылез из своей будки:

– Хочешь кофе?

Валландер покачал головой.

– Не прикасайся к машине, – предупредил он. – Мы будем ей заниматься.

– Будь осторожен, – сказал Никлассон.

Валландер удивленно поднял брови:

– Что ты имеешь в виду?

– Как его звали? Ну, сына… Стен Торстенссон? Он тоже приезжал, смотрел на машину, а теперь и он мертв. Вот и все.

Никлассон пожал плечами.