За свою жизнь Нирии всего раз доводилось видеть скелет: в их деревне сжигать мертвецов начали только во время войны, раньше закапывали в землю. Сильные дожди размыли курганы, и мертвецы оказались в полях. Нирии, тогда еще маленькой, удалось взглянуть на истлевшие кости всего на одно мгновение, потом няньки увели ее. Однако то воспоминание осталось с ней навсегда.

Этот скелет отличался от того, истлевшего. Он был крепким, эти кости точно не рассыпались бы в прах! На них не было ни плоти, ни остатков одежды, только свежая кровь, и Нирия понятия не имела, откуда она взялась. А крови было много: она не только постоянно блестела на костях алой пеленой, но и оставляла следы на дороге, там, где проходил мертвец.

Он двигался очень странно: без ритма и грации, резко, рывками. Его шаги были то большими, то едва заметными, тело постоянно наклонялось из стороны в сторону. Он напоминал Нирии одну из тех кукол, которыми с помощью веревочек управляли трюкачи, развлекая детвору на ярмарках. Но тут до веревочек, похоже, добрался как раз ребенок, слишком уж дико двигался скелет, прижимавший руки к груди. Его пустые глазницы были направлены вперед, однако никто не брался сказать, куда именно он смотрит. Да и можно ли что-то увидеть без глаз?

— Чудовище! — воскликнул разбойник, стоявший рядом с Нирией.

Здесь сомнений не было: чудовище. Но какое! Нирия видела огромных ящеров, живые цветы, пожирающие людей, слышала о невидимых хищниках и даже людях, покрытых чешуей. А это… это было нечто новое. Небольшое и, кажется, не опасное, и все же оно вселяло в сердце девушки больший ужас, чем чудовища, что когда-то вторглись в ее дом. Нирия не знала, как это объяснить, но ей вдруг показалось, что к ним движется воплощение самой смерти, которая наконец явилась в империю, чтобы забрать свое.

Нирия замерла на месте, ей едва удавалось дышать, страх сковывал ее надежнее, чем усталость. Скелет не пытался напасть, но он приближался — все теми же рваными, резкими движениями. Убежать от него было бы несложно, однако разбойники даже не попытались сделать этого. Теперь, когда первое удивление отступило, они решили, что перед ними небольшое и слабое чудовище, то, которое очень просто убить.

А кому не хочется стать убийцей чудовищ в эти времена? Они видели, что существо одно, а их много. У него не было ни клыков, ни когтей, оно едва двигалось, а они были вооружены до зубов. У него не было ни шанса.

Поэтому они сами бросились вперед, устав дожидаться, пока оно доберется до них. Не все, человек десять самых диких, а остальные остались на месте, следить за пленницей и собирать награбленное в седельные сумки. Они уже не боялись, считая, что встретили беспомощную жертву.

Те десять воинов погибли еще до того, как успели добраться до скелета. Нирия даже не видела, как это случилось, все произошло слишком быстро. Их просто не стало! Мертвец двигался по дороге, оставляя за собой кровавый след, а десять воинов на его пути превратились в бесформенное месиво, не похожее даже на человеческие тела.

Нирия глухо вскрикнула, зажимая лицо руками. На нее уже никто не обращал внимания. Вера в то, что их противник слаб, исчезла.

Те разбойники, что были друзьями погибших, бросились мстить. Другие, человек пять, рванулись к лошадям, чтобы бежать. До них скелету не было дела, он не преследовал их. Нирия не чувствовала в нем злости и по отношению к нападавшим… Казалось, что он настолько силен, недосягаемо могущественен, что злиться на каких-то жалких насекомых было слишком унизительно для него.

И все же он никому не позволил дотронуться до себя. Разбойники, рванувшиеся к нему, взмыли в воздух.