Изменить размер шрифта - +
  Но  мейстерзингер
понимает эту улыбку по-своему - недаром он поэт.
     Он приближается к ней, он поет все более страстно, потом падает перед
нею на колени и начинает говорить о своей любви.
     Неслыханная дерзость! Невероятное оскорбление! Ужасное  преступление!
Королевна, не поднимая головы от шитья, хмурится. Глаза  ее  мечут  искры,
она топает маленькой ножкой в  золоченой  туфельке  по  резной  скамеечке,
зовет слуг и приказывает увести  дерзкого  поэта.  Входят  слуги,  хватают
мейстерзингера и уводят в тюрьму. Мейстерзингер  знает,  что  его  ожидают
пытки и казнь, но он не  жалеет  о  том,  что  сделал,  и  посылает  своей
возлюбленной последний взгляд, исполненный любви и преданности. Он  охотно
примет смерть.
     Сцена прошла прекрасно. Престо удовлетворен.
     - Можно снимать, - говорит он Гофману.
     Оператор уже стоит у аппарата. Всю сцену он наблюдал  через  визирное
стеклышко. Престо вновь становится у кресла Люкс.
     Ручка  аппарата  завертелась.   Сцена   повторялась   безукоризненно.
Мейстерзингер поет, королевна наклоняет  свое  лицо  все  ниже  и  чему-то
улыбается. Мейстерзингер подходит  к  королевне,  бросается  на  колени  и
начинает под музыку свою страстную  речь  Престо  увлечен.  Он  не  только
играет жестами и богатой мимикой своего  подвижного  лица.  Он  говорит  и
шепчет страстные признания с такой искренностью и силой, что Люкс, забывая
десятки раз проделанную последовательность движений  и  жестов,  чуть-чуть
приподнимает  голову  и  с  некоторым  удивлением  взглядывает  на  своего
партнера одними уголками глаз.
     И в этот момент происходит нечто, не предусмотренное ни сценарием, ни
режиссером.
     Престо,  коротконогий,   большеголовый,   со   своим   туфлеобразным,
подвижным носом, признается в  любви!  Это  показалось  Гедде  Люкс  столь
несообразным, нелепым, комичным, невозможным,  что  она  вдруг  засмеялась
неудержимым смехом.
     Это был смех, который охватывает вдруг человека, как приступ страшной
болезни, и держит, не выпуская из своих рук, потрясая  тело  в  судорожном
напряжении, обессиливая, вызывая слезы на глазах. Люкс смеялась  так,  как
не смеялась никогда в жизни Она едва успевала переводить дыхание  и  снова
заливалась бесконечным серебристым смехом. Вышивание выпало у нее из  рук,
одна из золотистых кос спустилась до пола. Встревоженный дог вскочил  и  с
недоумением смотрел на свою хозяйку. Растерянный Престо также поднялся  на
ноги и, мрачно сдвинув брови, смотрел на Люкс.
     Смех так же заразителен, как зевота. Не прошло и минуты, как перекаты
смеха  уже  неслись  по  всему  ателье.   Статисты,   плотники,   монтеры,
декораторы, гримеры-все были во власти смеха.
     Престо стоял еще несколько секунд, как громом пораженный, потом вдруг
поднял руки и с искаженным лицом, сжав кулаки, сделал шаг к  Люкс.  В  эту
минуту он был скорее страшен, чем смешон.
Быстрый переход