|
.." Так Уитмен писал о современной ему американской демократии. Согласитесь, что в настоящее время картина не лучше, а хуже, - заключил Престо. Гофман слушал внимательно, сначала с удивлением, потом со все возрастающим беспокойством и, наконец, с возмущением. - Что вы на это скажете? - спросил Престо. - Вы хотите вступить на этот гибельный путь? - уже с ужасом спросил Гофман. - Почему же гибельный? - На путь обличения социальной несправедливости? Путь политики? Хотите бросить вызов национальному самолюбию? Вас растопчут ногами! Против вас вооружатся все, имеющие власть и деньги. Но и зрители отвернутся от вас - зрителю не очень-то нравится быть в положении оперируемого больного под ножом злого хирурга. - Не горячитесь, Гофман! Выслушайте меня. Но Гофман продолжал, как проповедник, обличающий великого грешника: - Вспомните судьбу картин режиссера Эрика фон Строгеим. Он не хотел давать "счастливых" картин. И что же? Их принимали холодно, несмотря на все художественные достоинства. - Надо сделать так, чтобы их принимали восторженно, - возразил Престо. - Вы не думайте, что я собираюсь ставить грубо-агитационные картины, показывать одни чердаки и подвалы, ужасы эксплуатации и безработицы Я хочу создать такие картины, чтобы зритель смеялся не меньше, а даже, может быть, больше, чем раньше Я хочу показать и красоту и величие души, но там, где ее раньше никто не видел. Мы с вами многое просмотрели, Гофман. Вы и не подозреваете, сколько может быть грации, изящества в простых трудовых движениях девушки, убирающей комнату или развешивающей белье... Мы слишком много снимали дворцов и аристократов... Не бойтесь. На моих новых картинах смех не будет умолкать. Будет смех, будут и слезы. Ведь публика любит и поплакать. Вы это тоже знаете. Зритель выйдет из кино очарованный. А через день-два он задумается. И незаметно для себя придет к выводу, что наш мир, наша прославленная демократия не так-то уж хороши, что надо искать какой-то выход, а не только упрямо верить в возвращение золотого века процветания, который ушел и не вернется больше... Вот моя цель! - Это я вам так откровенно обо всем говорю, Гофман, - сказал Престо после паузы. - Но зритель, да и все наше так называемое общество, пожалуй, не так скоро разберется в "социальной коварности" моих новых фильмов. - Разберутся! И скорее, чем вы думаете! - возразил Гофман. - Мистер Питч первый отвергнет ваши сценарии. А если не он, то цензура нью-йоркского банка, от которого он сам зависит, в лучшем случае изрежет, искромсает, исправит... или скорее же всего не даст "релиз". - Мне не надо никакого релиза, - возразил Престо. - Я не понимаю вас. - А понять, казалось бы, нетрудно. |
