|
Но этого не могло случиться, — нас оторвали друг от друга, — ее, чтобы она медленно исчахла в течение года, — меня, чтобы я одиноко влачился по длинному и тяжелому жизненному пути, ежедневно, ежечасно моля об избавлении, которое должно опять соединить нас там, в небесах. А теперь, милостивый государь, не угодно-ли вам взглянуть на карты и планы в моем портфеле и я положительно могу уступить вам эхо дешевле всякаго другого. Вот это, например, которое моему дяде тридцать лет тому назад стоило десять долларов и которое является одним из прекраснейших в Техасе, я вам продам за…
— Виноват, одну минуту, — сказал я. — Друг мой, у меня от разных афишеров и факторов сегодня не было ни минуты покоя. Я купил швейную машину, которая мне не нужна, я купил географическую карту, полную ошибок; я купил часы, которые не желают ходить; я купил отраву для моли, которая им, однако, нравится лучше всякой другой нищи; я купил безсчетное количество всяких безполезных изобретений и пока с меня довольно всех этих глупостей. Мне не надо ни одного из ваших эхо даже в подарок. Я взбешен на всякаго, кто мне только предлагает купить что-нибудь. Видите-ли вы это ружье? Соберите же ваши планы и поспешите убраться; не доводите дело до кровопролития. Он, однако, только улыбнулся, — это была меланхолическая, нежная улыбка — и вынул новые планы. Вы знаете эту историю: раз вы открыли двери фактору, вы всегда окажетесь побежденным. После часового спора мы сошлись в цене. Я купил два двухствольных эхо в хорошем состоянии; третье я получил в придачу, так как его трудно было продать, в виду того, что оно говорило только по немецки. — Когда-то оно говорило на всех языках, — пояснил он — но каким-то образом впоследствии потеряло часть своей разговорчивой способности…
1896 |
